Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Перепроизводство экономистов и юристов в России – миф

Директор Института развития образования ГУ-ВШЭ, кандидат экономических наук Ирина Абанкина. Фото с сайта www.strf.ru Экономические и юридические знания — это, скорее, уже не высшее образование, а абсолютно необходимый базис для современного человека. Поэтому и складывается впечатление об избытке в стране таких специалистов. Многим организациям не хватает квалифицированных кадров. Но экономика сейчас очень диверсифицирована, поэтому спросом пользуются не специалисты вообще, а те, кто обладают специальными знаниями.

Государство проводит целенаправленную политику по сокращению количества бюджетных мест по экономическим и юридическим специальностям. Мотивируются эти действия имеющимся перепроизводством кадров в этих сферах. Вы согласны с подобной постановкой вопроса?

— Действительно, из разных источников в последнее время слышишь о перепроизводстве юристов и экономистов, используются даже определения "злополучное" или "пресловутое". Это, конечно, миф и расхожее убеждение, которое сложилось благодаря двум тенденциям.

Во-первых, экономические и юридические знания — это, скорее, уже не высшее образование, а абсолютно необходимый базис для современного человека. Выпускник экономического факультета необязательно будет работать по профессии, а может использовать полученные знания, например, для организации своего бизнеса.

Вторая тенденция связана с проблемой неправильного выбора профессии. Когда у абитуриента нет явных склонностей и желаний, то образование юриста или экономиста ему кажется наиболее приемлемым, адаптивным: "Выучусь, а дальше, мол, видно будет". Кстати, аналогичная картина наблюдается и во многих американских университетах. Молодые люди сначала идут в колледж, выбирая так называемое "бизнес-образование" (это не business administration, не MBА, а то обучение, которое, по их мнению, позволит стать цивилизованным человеком), и только на последних курсах определяются с профессией. Так что это, скорее, восполнение пробелов в общем образовании — имеется в виду не школьное, а высшее неспециализированное образование.

При распаде СССР была зафиксирована цифра 170 бюджетных мест на 10 000 населения. Сейчас практически 240. А если прибавить к этому платное образование, то получится более 450 студентов на 10 000 населения, то есть почти трёхкратное превышение советских показателей

Естественно, на волне спроса в большинстве вузов, независимо от их профиля (технические, гуманитарные, классические), стали создаваться экономические и юридические факультеты, отделения. Открытие серьёзной технической специальности довольно проблематично: нужны лаборатории, оборудование, соответствующие специалисты. А пригласить "начётчиков", которые могли бы освоить курсы по бухучёту и транслировать эти знания студентам, оказалось проще. Поэтому качественного экономического и юридического образования в России не так много, тогда как "массового" — предостаточно. Таким образом и сложился этот миф. Но действительно можно говорить о некотором перепроизводстве юристов и экономистов у нас в стране, имея в виду, что это эталон высшего образования очень среднего качества.

По Вашим оценкам, сколько вузов предоставляют качественное образование в этих областях знаний?

— Отвечу по экономическим специальностям. В Москве, в Санкт-Петербурге и некоторых других городах есть вузы, где действительно обучают профессии экономиста или финансиста. Например, очень мощный рывок в развитии качественного образования произошёл в Финансовой академии при Правительстве РФ, которая смогла занять свою нишу — подготовки специалистов для банковской сферы. Лидирующие позиции занимает питерский Финансово-экономический институт им. Вознесенского [прежнее название Санкт-Петербургского университета экономики и финансов — прим. ред.], Государственный университет — Высшая школа экономики и, конечно, МГУ.

То есть их буквально единицы?

— Да. Но кроме специализированных вузов есть, например, отраслевые учебные заведения, которые всегда готовили экономистов, юристов. Каждая отрасль по-своему специфична, поэтому нужно хорошо разбираться в её экономике, хозяйственной деятельности предприятий. Поэтому традиционно в таких вузах, как МИИТ, МАДИ, имелось сильное экономическое направление. В то время как МГУ, СПбГУ никогда не готовили отраслевых специалистов, их выпускники в основном шли работать преподавателями высшей школы или в академические организации.

А то, что в отраслевых вузах предлагается перераспределить бюджетные средства с непрофильных специальностей на профильные, Вы считаете правильным?

— В каких-то вузах есть смысл в перераспределении: это усилит профильные специальности. В сегодняшних условиях, когда возникает выбор, кого в первую очередь поддерживать в крупных отраслевых вузах, приоритет должен отдаваться профильным специальностям. Но ещё раз повторю: для многих отраслевых вузов позиция "экономист" или "юрист" вполне может оказаться профильной.

Проблема не столько в отраслевых вузах, сколько в тех, которые предоставляют некачественное образование, особенно в регионах, эксплуатируя мотивацию абитуриентов на получение экономического и юридического образования.

Есть мнение, причём не только в Министерстве образования, но и в широком кругу экспертов, что государство должно поддерживать инновационные и стратегические отрасли. А подготовка специалистов для бизнес-сферы, частного сектора и т.д. может осуществляться за счёт семей, кредитов, предприятий и т.п. Резон в этом есть. Но в то же время в ведущих вузах страны надо продолжать готовить за счёт бюджета и экономистов, и финансистов, и юристов. То есть следует поддерживать — точечно — те учебные заведения, которые имеют высокие показатели.

Для многих отраслевых вузов позиция "экономист" или "юрист" вполне может оказаться профильной. Каждая отрасль по-своему специфична, поэтому нужно хорошо разбираться в её экономике, хозяйственной деятельности предприятий

Значит, сокращение бюджетных мест Вы считаете целесообразным?

— В идеале, конечно, надо всех поддерживать, предоставлять возможность учиться. Но в условиях кризиса надо понять, за счёт чего в сфере образования можно произвести реструктуризацию. В тех вузах, где экономика и юриспруденция — непрофильные специализации, где, по отзывам работодателей, качество дипломов выпускников невысокое, — бюджетные места логично сокращать.

Но, я думаю, не нужно эту ситуацию воспринимать слишком эмоционально. Сколько бы ни сокращали бюджетные места, эти цифры (я стараюсь постоянно их отслеживать) всегда меньше, чем показатели сокращения численности выпускников школ. То есть сокращение бюджетных мест идёт более низкими темпами. У нас всё равно каждый год, в расчёте на долю выпускников, количество бюджетных мест увеличивается. Например, при 15-16 процентах уменьшения количества выпускников школ число бюджетных мест сокращается только на восемь процентов. Причём сокращение идёт неравномерно: выделяются те специальности, которые можно передать на рынок за счёт средств семей и других источников. И это разумно.

Во время распада СССР мы зафиксировали цифру 170 бюджетных мест на 10 000 населения. Сейчас практически 240. А если прибавить к этому платное образование, в результате получится более 450 студентов на 10 000 населения, то есть это почти трёхкратное превышение советских показателей.

На самом деле сокращение по разным специальностям идёт уже не первый год. Например, уменьшается набор по педагогическим специальностям, социальным, по отдельным направлениям машиностроения. Прирост осуществлялся по информационным технологиям, в частности информационной безопасности, геодезии, геологии, в отраслях культуры.

Если всё-таки нужно сокращать бюджетные места, то на сколько процентов?

— Чтобы не ухудшать предыдущую ситуацию, то с темпом не выше, чем сокращение выпускников.

Сегодня нет обоснований, что именно юристы и экономисты не нужны, такого подтверждения от рынка труда нет (если кто-то не может устроиться — тому есть масса субъективных причин). Чтобы сопоставить профиль подготовки вузов и потребности регионов, следует ориентироваться, с одной стороны, на демографическую ситуацию, а с другой — на результаты исследований социологов, сигналы от работодателей и рекрутинговых агентств.

Хотя монорегионы остались, их не так много, а главное, средний и малый бизнес способствуют диверсификации экономики. Например, в Липецкой или Вологодской областях, где расположены крупнейшие металлургические комбинаты, требуются не только металлурги, но и специалисты в сфере услуг, современных коммуникационных технологий и т.д. Аналогичная ситуация в нефтяных и газовых регионах: в Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком автономных округах сейчас наблюдается всплеск развития культуры, туризма и социальной сферы, так что специалисты в этих областях иногда даже более востребованы.

Какие меры, на Ваш взгляд, необходимо предпринять, чтобы установить баланс между потребностями рынка труда и подготовкой кадров?

— Я считаю, учебным заведениям необходимо определиться со своей нишей — для каких сфер они будут готовить специалистов. Многим организациям не хватает квалифицированных кадров. Но экономика сейчас очень диверсифицирована, поэтому спросом пользуются не специалисты вообще, а те, кто обладают специальными знаниями. Финансовая академия, например, имеет довольно чёткое понимание, кто нуждается в её выпускниках: это банки, финансовые управления в органах власти, аудиторские компании. Высшая школа экономики ориентируется на топ-менеджмент. У юридических вузов также есть специализация подготовки: есть учебные заведения, выпускающие кадры под адвокатуру или для органов госвласти.

У учебных заведений должны быть тесные контакты с работодателями. В процессе обучения студенты должны проходить реальную практику, а работодатели должны иметь возможность заказывать и подстраивать программы подготовки под себя. Сегодня за счёт бюджетных средств прохождение практики почти не оплачивается. Причём я не говорю о практике за рубежом (японцы вырвались в лидеры за счёт того, что они отправляли своих студентов стажироваться как минимум на девять месяцев в ведущие компании мира, учащиеся набирались опыта и потом транслировали эти знания у себя). Мы же не в состоянии оплачивать практику даже в российских компаниях. Поэтому и не удаётся преодолеть разрыв с рынком труда. Нельзя готовить специалистов как бы в воздух, для рынка вообще, не зная его потребностей, а тем более перспектив.

Марина Муравьёва

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы