Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Андрей ФОНОТОВ: "Министерство науки не может решать проблемы инновационного развития страны в одиночку"

Фонотов А.Г., директор ФГУ "Российский фонд технологического развития", доктор экономических наук. Фото с сайта www.strf.ru И в Минобразования и в Роснауке признают: идея снимать технологические риски инновационного бизнеса, финансируя НИОКР по его заказам на бюджетные деньги, необходимого отклика у предпринимателей не нашла. Своё мнение о том, почему так произошло, высказал директор Российского фонда технологического развития Андрей Фонотов.

Справка: Фонотов Андрей Георгиевич, директор ФГУ "Российский фонд технологического развития", доктор экономических наук

На Ваш взгляд, почему бизнес в большинстве опасается связываться с государством в рамках ФЦП развития науки? Как показывает практика, госкомиссия даже не корректирует формулировку конкурсного лота, предлагаемую частным соинвестором. При этом Роснаука выделяет конкретные деньги на НИОКР…

— Насколько я помню, одной из инициатив Андрея Фурсенко, с которой он пришёл на пост руководителя Минобрнауки, было привлечение частного бизнеса к сотрудничеству с государством в области разработки и внедрения инноваций. Был предложен и получил одобрение правительства конкретный механизм такого взаимодействия, когда бюджетное финансирование по линии федеральных целевых программ должно было дополняться паритетным финансированием со стороны бизнеса. Но на деле всё оказалось не так просто.

Во-первых, по идее, в конкурсах по ФЦП должны побеждать те, кто больше заинтересован. Заинтересованность частного бизнеса выражается в объёме ассигнований, выделяемых на решение конкретной проблемы. Кто вкладывает больше денег, тот уже имеет (при прочих равных) преимущество в решении вопроса о победителе такого конкурса. Однако с точки зрения Федеральной антимонопольной службы введение подобного критерия является незаконным. Заинтересованность бизнеса, оказывается, незаконна!

Во-вторых, государство и бизнес до сих пор так и не достигли общего понимания приоритетов. Интересы частных компаний оказались далеки от так называемых приоритетных направлений. Например, существует спрос на разработку технологий газификации углей. Когда бизнес приходит в Роснауку с такими проблемами, то ему отвечают: "Ну, как же так? Мы хотим выйти на передовые рубежи в тех же биотехнологиях. А в них от вас вообще никаких заявок нет!". Фонд первым поддержал проекты, например, по разработке в ИМБ РАН биочипов, диагностирующих туберкулёз и гепатит С. Это совершенно новое направление науки и техники. Но я боюсь, что скоро придётся закупать эти изделия за рубежом, хотя мы здесь — явные пионеры. Российский бизнес не проявляет интерес к широкомасштабному развёртыванию производства биочипов. Почему? Могу привести один пример "из жизни". Помню, одна иностранная делегация посещала инновационно-производственный центр в петербургском ОАО "Светлана". Там выпускают светодиоды. Они посмотрели и говорят: "Конечно, вы молодцы. С точки зрения науки — всё на передовых рубежах. Но с точки зрения производства это можно делать в Китае, потому что там всё дешевле". Сейчас Китай по экспорту наукоёмкой продукции вышел на первое место в мире! Он опередил Америку, Европу… Все экспортируют туда технологии, а обратно идёт уже готовая продукция, потому что по трудоёмкости они попросту не имеют себе конкурентов. В России же бизнес хочет развивать технологии газификации углей.

И третья проблема: для взаимодействия бизнеса и государственных научных организаций недостаточно законодательной базы. (Хотим мы того или нет, но пока в России наиболее продуктивны и дееспособны в прикладной науке государственные структуры.) Решение этих проблем де-факто возложено на Министерство образования и науки, но, вы меня извините, у них попросту кадров таких нет. Вы знаете, сколько получают юристы после университета, особенно если они квалифицированные? И сколько — для сравнения — получает сотрудник министерства? Есть, конечно, выход: заложить соответствующие суммы на подготовку законодательных и нормативных актов в бюджете на науку. Но реально до этого дело почему-то не доходит.

Насколько я помню, Вы очень нелестно отзывались о проекте закона "О передаче технологий", подготовленного Минобрнауки…

— Понимаете, у нас любые законы почему-то всегда принимаются с кучей оговорок в тексте. И самая поганая оговорка заключается в том, что правительство, министерство или ещё какой-то орган должен разработать некие подзаконные акты, чтобы закон соответствующим образом применялся. А на самом деле такие оговорки ставят крест на его нормальном использовании и функционировании. И упомянутый вами законопроект "О передаче технологий" — не исключение.

Нужен закон прямого действия. Оглядываться на правительство, которое сегодня одно, а завтра другое, сегодня — либералы, завтра — монетаристы, послезавтра — консерваторы и радикалы… Инвестор в сфере НИОКР не должен этого делать. Бизнес, связанный с научными разработками, — очень рискованный бизнес. Когда мы говорим про истории успеха, про Силиконовую долину, мы не видим мук и слёз тех, кто разорился, вылетел в трубу. С каждым инноватором государству надо носиться, как с маленьким ребёнком, потому что любой из них — национальное достояние! У нас этого просто не происходит.

Более того, когда делаются законы, зачастую исходят из таких побуждений: "Нас могут надуть! Что нужно сделать, чтобы нас не надули?". Минфин до сих пор "бодается" с Советом Федерации и с Минобром: нужны или не нужны компенсационные платежи государству за передачу технологий от научных организаций госсектора частным инвесторам? И если нужны, то в каком объёме? Не дай бог прогадать — Счётная палата и прокуратура тут как тут! Понимаете, есть такой принцип: ничего нельзя подвергать двойному налогообложению. Государство не может два раза получать деньги за одно и то же. Если уж решат, чтобы технологии передавались не бесплатно, тогда уже после их внедрения на предприятии не должны взиматься налоги, хотя бы частично или в течение какого-либо срока. А ведь может случиться, что принцип "двойного налогообложения" ляжет в основу передачи технологий со всеми вытекающими последствиями. В общем, остаётся только ждать, в каком виде закон примут в Думе. Кстати, приведу пример. В США регулярно проходит инвентаризация результатов научных исследований по заказу Пентагона, и разработки, не востребованные армией, передаются частным фирмам.

Бесплатно?

— Всё регулируется законом. Насколько мне известно, как правило, да. Там прекрасно понимают: если разработка найдёт применение, то все затраты будут возвращены государству в виде налогов и других поступлений.

Проблема "А как бы нас не надули?" касается и выделения денег в рамках ФЦП?

— Именно так. С одной стороны, государство готово снижать риски финансирования НИОКР. Но с другой, оно это делает так, что они на самом деле увеличиваются. По крайней мере, не уменьшаются. Как только бизнес начинает просчитывать риски сотрудничества с государством, то в результате никаких денег уже не надо. Например, полученная в рамках госконтракта по ФЦП разработка может не соответствовать параметрам исходного технического задания. Грубо говоря, изобретали лекарство, а получился комбикорм. Допустим, коммерческие перспективы сопоставимы, частного инвестора всё устраивает, но государство отказывается выплачивать деньги по госконтракту на формальном основании.

Или, например, один из участников конкурса по госконтрактам в рамках ФЦП заявляет комиссии: "Я реализую эту программу на месяц раньше других". И он побеждает в конкурсе! Я понимаю, когда сапоги в армейскую часть поставляют на месяц раньше. Лишние учения, например, можно провести. А в разработке НИОКР один месяц ничего не изменит.

Механизм ФЦП хорош тогда, когда государству необходимо решить конкретные проблемы в сферах безопасности, борьбы с терроризмом, обороны, образования, социальной инфраструктуры и т.д. А если оно хочет частично или полностью подменить собой бизнес, вставая на его место и пытаясь за него решать его проблемы, ничего хорошего из этого не выйдет.

Если мы снова пойдём этим путём, вернёмся в Советский Союз. Как там обстояли дела с освоением инноваций, хорошо известно. Правильнее, если государство будет заказывать бизнесу инновационные разработки для собственных нужд. Американский истребитель пятого поколения создала частная компания. И ничего не мешало этой компании параллельно развивать направления гражданской авиации, используя наработки для военных.

Если мы говорим о стимулировании бизнеса на разработку и внедрение инноваций, государству больше стоит опираться на систему льгот и экономических стимулов, а не на прямое бюджетное финансирование. Последнее приводит к несопоставимо большим рискам для частных компаний.

Что в первую очередь необходимо сделать власти для развития национальной инновационной системы?

— Отвечу в частности и в общем. В частности: необходимо дать право государственным научным организациям создавать малые предприятия. Это вопрос непростой, и с точки зрения "ревнителей юридической чистоты" право государственной организации создавать коммерческую — полный нонсенс! Но я считаю, по крайней мере, в качестве эксперимента стоит разрешить это делать. Потому что, на самом деле, передача разработок всё равно происходит нелегально. Родственники, знакомые разработчиков учреждают фирму, патентуют аналог. Или разработчик просто уезжает за границу со словами: "Ну вас, ребята, всё равно тут ничего не внедришь!". Примеров тому масса.

А в общем… Власти нужно отработать систему принятия стратегических решений в инновационной сфере. В рамках этой системы необходимо постоянно изучать потребности в инновациях. Уже сегодня и ситуация, и требования не те, что вчера. Случились известные события в Южной Осетии и Абхазии — и всё изменилось.

Попытка долгосрочного прогноза развития России до 2020 года, которую предприняло Минэкономразвития, первый шаг к этому. Но там, опять же, говорится о том, что мы переходим к инновационной экономике, а дальше начинается про житьё-бытьё: это нужно, то нужно… Что вижу, про то и пою. А что нам мешает переходить к инновационной системе? Что сделать в первую очередь? Какова "генеральная линия" перехода к инновационной экономике и — шире — к инновационному обществу? Какие этапы нужно преодолеть?

У нас что-нибудь изменилось, когда мы провозгласили этот переход? Правительство поменялось, поменялись структуры министерств. Но появился ли какой-то орган, который стал координировать этот переход? О его необходимости, кстати, ещё в октябре 2006 года в Зеленограде говорил президент Владимир Путин, но воз и ныне там. Минфин анализирует, как его решения по бюджету повлияют на инновации? Ведь есть разные варианты. Есть высокая инфляция и высокие темпы развития. Есть низкая инфляция и нулевые темпы развития. Мы подавляем инфляцию — а как это на инновационном развитии скажется? То же самое касается любых стратегических решений других ведомств. Необходим курс на инновационное образование, здравоохранение, организацию труда, развитие производства. Всё, что в этом направлении делается, пока явно недостаточно. Нет стратегического плана с чётко обозначенными целями, современной организационной структуры, эффективной системы управления этим процессом.

Михаил Найдён, STRF.ru

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы