Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Александр ХЛУНОВ: Ресурсы для развития — тем, кто эффективен

Заместитель министра образования и науки РФ Александр Хлунов. Фото с сайта www.strf.ru С Александром Хлуновым STRF.ru тесно знаком не один год. Возглавляя департамент научно-технической и инновационной политики Министерства образования и науки РФ, Александр Витальевич комментировал многие аспекты организации и развития научно-инновационного сектора страны. В первом интервью Александра Хлунова нашему сайту в качестве заместителя министра образования и науки РФ затрагиваются вопросы структурных изменений в министерстве, появления новых элементов научно-образовательной сферы, системной оценки эффективности научных госорганизаций.

Александр Витальевич, в структуре Министерства науки и образования произошли изменения. Чем они были вызваны и каково их основное содержание?

— За последние четыре года условия, в которых работало министерство, изменились. В 2004 году мы начинали с одной федеральной целевой программы в сфере науки с финансированием не выше 2,5—5 миллиардов рублей, сейчас федеральных целевых программ уже три, и цифры там совершенно другие. Приняты новые законы, касающиеся деятельности Российской академии наук, мер налогового стимулирования научных исследований и опытно-конструкторских разработок. В позапрошлом году были внесены важные поправки в законы об образовании и науке, касающиеся интеграции науки и образования. Соответственно, на данном этапе перед министерством возникают новые задачи, связанные с координацией всей работы на этом направлении. Это нашло отражение в предложениях министра в адрес председателя правительства, которые были одобрены. В результате образован новый департамент — стратегии и перспективных проектов в образовании и науке — который будет решать вопросы интеграции науки и образования, выработки согласованных стратегий развития этих сфер.

Проведённые изменения связаны с необходимостью повышения эффективности работы министерства в меняющихся условиях. В новых условиях потребуется усилить координацию в работе департаментов, персонифицировать ответственность за новые проекты. На это и будут направлены изменения в положениях о департаментах и штатном расписании.

Какие направления будет курировать новый департамент?

— Он будет занят разработкой долгосрочного прогноза научно-технологического развития и развития образования, стратегий развития науки, а также разработкой новых элементов государственной политики в сфере науки и образования. По существу, новый департамент будет несколько отличаться от "сутевых" департаментов государственной научно-технической политики и государственной политики в сфере образования тем, что его деятельность будет направлена на будущее, на разработку новых элементов, которые в дальнейшем подхватят упомянутые департаменты. Речь идёт о национальных исследовательских центрах (НИЦ), научно-образовательных центрах на базе национальных исследовательских университетов и ведущих научных организаций.

Кроме этого, сейчас рассматриваются предложения об усилении международной кооперации российской науки. Прежде всего это возможность присоединения Российской Федерации в качестве ассоциированного члена к Седьмой Рамочной программе Евросоюза по исследованиям и разработкам. Это направление требует существенной подготовки, и оно тоже будет поручено новому департаменту.

Ну, и ещё нужно отметить новость, которая должна обрадовать вас: в этом же департаменте мы создаём подразделение, которое будет заниматься мониторингом и подготовкой аналитических материалов по вопросам деятельности министерства для оперативного информирования общественности.

Расскажите поподробнее о новых структурных элементах научно-образовательной сферы. В чём специфика национальных исследовательских центров?

— Идея очень проста. Есть список приоритетных направлений развития науки, технологий и техники, утверждённых президентом. И обеспечить научно-технологические прорывы по этим направлениям должны именно национальные исследовательские центры. Они получат финансирование на основании программ деятельности, рассчитанных на пять лет. При этом речь идёт не только о фундаментальных исследованиях. Предусматривается осуществление прикладных научных исследований, проведение на основе государственно-частного партнёрства полного инновационного цикла разработки технологий до опытно-промышленных образцов. Для реализации такого цикла работ требуются существенно большие полномочия, нежели сейчас имеют бюджетные учреждения науки. Такие полномочия и будут законодательно предоставлены национальным исследовательским центрам. Мы полагаем, что эти центры должны функционировать в форме федеральных автономных учреждений, имеющих большую степень свободы для ведения хозяйственной деятельности, включая запуск в оборот закреплённых прав на созданную ими интеллектуальную собственность. Они не подлежат приватизации. В пилотном режиме такой проект реализуется сейчас на базе Курчатовского института. Комплекс мер по созданию национальных исследовательских центров должен привести к появлению у нас в стране принципиально новых перспективных стратегических технологий и продуктов и к их внедрению в отечественную промышленность.

Изменения связаны с необходимостью повышения эффективности работы министерства в меняющихся условиях. В новых условиях потребуется усилить координацию в работе департаментов, персонифицировать ответственность за новые проекты

Можно ли уже сегодня говорить о предполагаемых союзах организаций?

— Нет, конечно. Все национальные исследовательские центры будут формироваться на конкурсной основе. Единственное, что я хочу сказать: приоритетные направления всем известны, и сильные игроки на этих направлениях тоже всем известны. И хотя законопроект ещё не разработан и старт этому процессу ещё не дан, представители научного сообщества уже сейчас наверняка поймут: если они хотят на что-то претендовать, то разработка программ такого рода потребует серьёзных предложений с их стороны. В том числе и с точки зрения концентрации научно-технической базы и кадрового потенциала, которые должны отвечать мировым требованиям. НИЦ должен занимать определяющие позиции по владению отечественными патентами в своей области деятельности, а также иметь зарубежные патенты в ведущих странах. Необходима развитая инновационная инфраструктура. Но об этом же постоянно идёт речь и без организации национальных исследовательских центров!

Не исключено, что для удовлетворения этих достаточно жёстких требований потребуется реформирование научных организаций путём их объединения.

Как будут решаться вопросы юридического оформления и управления объединённых организаций?

— Находиться физически в одном месте всем структурным частям центра не обязательно. Есть целый ряд успешных примеров, когда структурные подразделения юридического лица действуют в разных местах. Это оправданно, и хорошо работает. Но юридическое лицо должно быть, разумеется, одно, потому что кто-то должен нести ответственность.

Хотя законопроект о национальных исследовательских центрах ещё не разработан и старт этому процессу ещё не дан, представители научного сообщества уже сейчас наверняка поймут: если они хотят на что-то претендовать, то разработка программ такого рода потребует серьёзных предложений с их стороны

Хотя вы затронули действительно важную проблему. Для того чтобы взять на себя ответственность по реализации научно-технологического прорыва по приоритетному направлению, надо чётко осознавать свои возможности. Если сил одной организации всё-таки недостаточно, может быть, стоит подумать о юридическом объединении нескольких организаций, концентрации всех ресурсов.

А как это будет происходить практически? Предполагается возможное изменение места работы исследователя?

— Давайте посмотрим. Вот я был в Ханты-Мансийске, где работает целый научный коллектив из Томска. Около шестидесяти человек вместе с семьями переехали в другое место, нашли, где жить (может, помог губернатор), работают, всё у них хорошо. Такое же бывает? Значит, нет ничего невозможного.

Вопросы разделения полномочий, головной организации должны решить сами учёные?

— Я понимаю. Вы говорите о двух директорах — как им поделить полномочия. Конечно, сами! Ни в коем случае кто-то из министерства! Понимаете, правительство готово дать действительно очень серьёзный ресурс — финансирование пятилетней программы развития. Ресурсы, которые сейчас есть у отдельных организаций, скромнее. А предлагаемый ресурс — существенно больше. И право каждого — воспользоваться или нет. Договорятся разные организации между собой — значит, воспользуются. Не договорятся — значит, воспользуются другие.

Заявляется, что основная задача научно-образовательных центров — обеспечение на единой основе динамичного развития научно-технологического комплекса страны, включая необходимые людские ресурсы. Как этого достичь? В чём это будет выражаться?

— Сейчас процесс образования если не оторван от научных исследований, то не достаточно связан с ними. Мы планируем сформировать для исследовательских университетов и ведущих научных организаций конкурс, который предусматривает представление среднесрочных программ развития, содержащих условия осуществления и критерии оценки эффективности научных исследований и образовательного процесса, меры по модернизации материально-технической базы, переподготовке кадров, интеграции в международное научно-образовательное пространство. Если наша работа будет успешной и правительство поддержит положения конкурса, мы сможем внести эти мероприятия в бюджет на 2010—2012 годы. Это реализует на практике наши планы по действительной интеграции сфер науки и образования: мы сможем, в том числе, поддержать научную деятельность в учреждениях сферы образования.

Чтобы взять на себя ответственность по реализации научно-технологического прорыва по приоритетному направлению, надо чётко осознавать свои возможности. Если сил одной организации недостаточно, стоит подумать о юридическом объединении нескольких организаций

Не могу сейчас назвать точное количество исследовательских университетов, их концепция только разрабатывается. Хотя уже сейчас ясно, что исследовательский университет должен предоставлять доступ ко всей совокупности современного знания и всем уровням образования. Отсюда вытекают требования не только к высокому профессиональному уровню преподавателей, но и к наличию современной исследовательской материально-технической базы. Исследовательские университеты должны обеспечивать эффективную связь науки и образования с бизнесом, обеспечивать коммерциализацию результатов проводимых исследований и разработок.

Не исключено, что в оправданных случаях эффективными окажутся и меры реформирования: национальный исследовательский университет может присоединить к себе тот или иной научно-исследовательский институт. Неважно — отраслевой или академический. При этом, как нам представляется, один из критериев: сопоставимость бюджетов на образовательную деятельность и на научные исследования. Сейчас, как вы знаете, таких примеров не много. В России такие показатели способны предоставить единицы вузов — Новосибирский, Томский университеты, некоторые другие. В основном же у нас сейчас дефицит высших учебных заведений, которые планомерно занимаются научными исследованиями как частью образовательного процесса. Задача проекта — запуск программ подготовки специалистов нового качества. Эти программы должны будут удовлетворять целому ряду критериев, важнейшие из которых — мировой уровень исследований с соответствующими показателями публикационной активности, цитируемости, патентной активности, а также другим параметрам.

Правительство готово дать очень серьёзный ресурс — финансирование пятилетней программы развития. И право каждого — воспользоваться этим или нет. Договорятся разные организации между собой — значит, воспользуются. Не договорятся — значит, воспользуются другие

Эффективность деятельности государственных научных организаций — тема, которая всегда будет в поле зрения замминистра науки. Почему Вы считаете необходимой системную оценку эффективности научных госорганизаций, предложенную МОН?

— Перед этим я вам рассказывал о новых структурных элементах в сфере науки, которыми планирует заниматься министерство. Но это не значит, что мы изобрели новую игрушку и нам интересно работать только с ней. Существенная часть нашей активности остаётся по-прежнему в уже существующем госсекторе науки. Более того, если кому-то захочется сказать, что мы самостоятельно придумываем какие-то инициативы, это не так: мы просто выполняем то, что обязаны по законодательству. В законе о науке предусмотрено, что ответственность за формирование структуры научных организаций принимает на себя правительство и что предметом оценки этих организаций является научно-техническая или научная деятельность. Речь идёт о более чем 3600 организациях, и эффективность деятельности этих многочисленных организаций, действительно, крайне важна. Тем более, в общем-то, это конституционное право любого человека: узнать, на что пошли налоги, которые он заплатил. Цель проста: повысить эффективность бюджетных расходов на науку через проведение оценки результативности деятельности научных организаций, а также довести её результаты до сведения, во-первых, федеральных органов исполнительной власти, а во-вторых, до налогоплательщиков.

Каким образом можно оценить эффективность научной организации? Вряд ли это может сделать какое-то одно министерство. Речь идёт о привлечении к этой работе самого широкого круга экспертов. В условиях действующей бюджетной политики создание единого центра по контролю и повышению эффективности работы научных организаций вряд ли возможно

На основании поручения президента и правительства мы разработали проект постановления по созданию системы оценки результативности деятельности научных организаций. Он был заслушан на правительственной комиссии по высоким технологиям две недели назад, была очень интересная дискуссия. По результатам этой дискуссии мы должны до конца октября доработать проект и представить его для утверждения в правительство. Каким образом можно оценить эффективность научной организации? Вряд ли это может сделать какое-то одно министерство. Речь идёт о привлечении к этой работе самого широкого круга экспертов. В условиях действующей бюджетной политики создание единого центра по контролю и повышению эффективности работы научных организаций вряд ли возможно. Если имеется бюджетная строка, связанная с финансированием фундаментальных либо прикладных исследований, то ответственность за результат лежит на соответствующих ведомствах. Это касается буквально всех — Минобрнауки, Роскосмоса, Росатома или Минпромторга.

Мы не претендуем на создание государственного комитета по науке и технике. Но формировать основные принципы научно-технической политики — это обязанность министерства даже при таком пёстром огромном количестве организаций. Мы предлагаем всем без исключения федеральным органам исполнительной власти и государственным академиям наук, имеющим научные организации, самостоятельно сформировать комиссии для оценки эффективности научных организаций. Почему самостоятельно? Потому что мы отдаём себе отчёт в специфике организаций, например, Академии медицинских наук, Сельскохозяйственной академии, организаций Роскосмоса или Росатома. Мы предлагаем включать в эти специализированные комиссии высокорангированных экспертов, представляющих научные организации то ли отраслевого характера, то ли сферу фундаментальных исследований.

Я сейчас не берусь в подробностях говорить о формах, которые будут предложены научным организациям к заполнению, потому что они ещё не утверждены. Не утверждены и процедуры экспертной оценки. Но на основании полученных результатов при Рособрнадзоре будет формироваться единая база данных. (Положением о Рособрнадзоре предусмотрено, что такого рода контрольные функции в сфере науки должна осуществлять именно эта федеральная служба.) База данных будет отражать агрегированные оценки результативности деятельности научных организаций по всем федеральным органам исполнительной власти и государственным академиям наук. База будет открыта для всех на сайте Рособрнадзора.

Мы предлагаем всем без исключения федеральным органам исполнительной власти и государственным академиям наук, имеющим научные организации, самостоятельно сформировать комиссии для оценки эффективности научных организаций. Почему самостоятельно? Потому что мы отдаём себе отчёт в специфике организаций

Результаты такой оценки позволят, при необходимости, предпринимать меры по повышению эффективности деятельности научной организации как непосредственно руководству научных организаций, так и учредителям — государственным академиям либо федеральным органам исполнительной власти. Кроме того, сейчас вступает в действие постановление правительства о новой системе оплаты труда для бюджетных организаций, содержащее положение о стимулирующих надбавках. Так вот такого рода система оценки результативности позволяет достаточно аргументированно решать и вопросы стимулирующей составляющей фонда заработной платы. Лидеры российского госсектора научных исследований должны получать больше денег, нежели отстающие. И мы должны стимулировать научные организации к повышению эффективности, в том числе — через перераспределение бюджетных средств.

Собственно, система показателей результативности научной деятельности учёного строится на тех же принципах.

— Это не то же самое. Мы решали вопрос повышения заработной платы в Российской академии наук с точки зрения отдельного исследователя. Конечно, статью пишет исследователь, а не научная организация. Но с другой стороны, если в одной научной организации на исследователя приходится в среднем, скажем, две статьи в год в реферируемых журналах, а в другой — всего лишь 0,3, то скажите, с точки зрения эффективности управления кого государство должно поддержать? Конечно, первую организацию. Оно должно перераспределить бюджетные потоки. Урезать часть средств, которые ранее направлялись на отстающую организацию, и передать эту часть лидеру. Хотя наука науке рознь. Есть коллективы, которые длительное время заняты монтажом сложной научной установки и их показатели публикационной активности объективно ниже. Именно здесь важна экспертная оценка, призванная учесть особенности работы каждой организации.

Предлагая систему оценки, мы подталкиваем руководство научных организаций сделать внутренний анализ: так ли нужны структурные подразделения, лаборатории, которые длительное время не дают никаких результатов? Зачем их финансировать на равных условиях по сравнению с лидирующими лабораториями?

Но здесь тоже важны люди, а не организации в целом. Статьи написали конкретные исследователи, а деньги на всю организацию лягут ровным слоем…

— Наверное, вы правы, но это уже тонкая настройка, которая, конечно же, должна решаться уже в рамках конкретных управленческих решений, связанных с деятельностью то ли научной организации государственной академии наук, то ли отраслевой научной организации. Я понимаю, о чём вы говорите. Научная организация — это комплекс связанных между собой лабораторий. Но мы, вводя вот эти системы оценки, как раз подталкиваем руководство научных организаций сделать внутреннюю оценку: так ли нужны структурные подразделения, лаборатории, которые длительное время не дают никаких результатов? Зачем их финансировать на равных условиях, по сравнению с лидирующими лабораториями?

А как это стимулирует руководителя научной организации сделать такую проверку? Он получил деньги (благодаря нескольким эффективным учёным), ровным слоем распределил их по организации, и ему не нужно никого сокращать. Зачем ему буря в своём хозяйстве?

— Понимаете, вводимая нами система оценки результативности позволит через некоторое время разделить все научные организации на категории — лидеров, середняков, отстающих. И для руководителя, который попал в категорию отстающих, встаёт вопрос: нужно что-то делать. Получая объективную информацию о том, что он находится в конце списка, он должен в любом случае предпринимать какие-либо эффективные меры по улучшению деятельности научной организации. Если же этой оценки нет, у него и нет этого звоночка, сигнала. Впрочем, оценка нужна и руководителям-лидерам: они всё время будут думать, как сохранить динамику развития, как улучшить показатели на следующий год. Они всё равно будут стремиться к некоей оптимизации, усовершенствованию деятельности. На наш взгляд, это целая система, которая позволяет существенным образом влиять на мотивационную сферу и руководителя, и непосредственно исследователя.

Если руководитель федерального органа исполнительной власти на протяжении длительного периода времени не предпринимает никаких усилий для наведения порядка в сфере ответственности, тогда это уже разговор о непосредственной ответственности учредителя

Почему-то пока нет уверенности в том, что все руководители организаций, которые окажутся в конце списка, захотят что-то реформировать. Вы не допускаете, что найдутся руководители, которые посчитают: "Пусть мы в конце списка, но пусть всё будет по-прежнему"?

— Ну, подождите! Мы создаём систему, которая покажет то, что есть. Будут достаточно весомые объективные данные, которые могут быть использованы и для дальнейших шагов, для аттестационных мероприятий. Этот "звоночек" о перераспределении бюджетных средств — очень серьёзная вещь. Если организации со штатом пятьсот исследователей урежут 30% финансирования, то явно все пятьсот человек уже не смогут там работать. Очевидно, что часть наиболее результативных работников предпочтёт перейти на конкурсной основе в другие организации, в лидеры, где есть хорошая материально-техническая база, где существенно выше оплата труда. Они получат лучшие условия для работы! Мотивация к этому — это действительные результаты оценки. Когда они увидят, что они работают в очень плохом или отстающем научном учреждении, конечно, они захотят перейти в лучшее.

А практически они будут иметь такую возможность? Как там будет с рабочими местами?

— А почему бы и нет? Если мы ввели систему конкурсного замещения должностей, почему учёные не могут на общих основаниях подать свои заявки на замещение позиций в сильной организации? Мобильность существенно усиливается.

Кто принимает решение о сокращении финансирования отстающей организации?

— Учредитель. Это его право — проводить некие структурные изменения.

Если мы будем участвовать в Седьмой Рамочной программе в качестве ассоциированного члена, а не на условиях приглашённого, как сейчас, то получим право самостоятельно формировать международные консорциумы, которые будут получать поддержку на инициируемые нами проекты со стороны Еврокомиссии. Участие в консорциумах позволит нашим учёным приобрести необходимые навыки по коммерциализации результатов научно-технической деятельности

Не допускаете ли Вы, что, несмотря на показатели, должного перераспределения средств не произойдёт? Иногда здравую идею подводят механизмы её реализации. Вспомните, как в одном августовском интервью Вы сказали о сокращении сотрудников в РАН, что оно "происходило по непонятным принципам", что "сделать процесс сокращения прозрачным, чтобы люди понимали правила игры, по различным причинам не получилось". Если реализация системы оценки эффективности одного исследователя внедрялась с локальными перекосами, избежит ли их система оценки целой организации?

— Если тот или иной руководитель федерального органа исполнительной власти на протяжении длительного периода времени не предпринимает никаких усилий для наведения порядка в сфере ответственности, то есть в подведомственных научных организациях при наличии результатов оценки результативности их деятельности, тогда это уже разговор о непосредственной ответственности учредителя — либо руководителя федерального органа исполнительной власти, либо президента Академии наук. Если вы заметили, в новых уставах академий есть новация: введена личная ответственность президентов за результаты деятельности академий.

Конечно, в этих условиях все заинтересованы в том, чтобы у них был инструмент, с помощью которого эту ответственность можно было бы реализовать. Вот министерство, как орган, призванный вырабатывать научно-техническую политику, такой инструмент и предложило для использования всем.

Что касается реализации пилотного проекта по стимулированию деятельности научных сотрудников РАН, то исходя из тех полномочий, которые сейчас предоставлены Академии, она уже не нуждается в корректировке её действий со стороны. После утверждения нового устава ответственность за реализацию этого проекта лежит непосредственно на РАН. У нас имеются лишь обрывочные сведения о ходе проекта, они связаны с письмами граждан, на которые мы обязаны отвечать по федеральному закону. За полным объёмом информации нужно обратиться в Российскую академию наук.

Почему у нас в научных организациях есть бухгалтер, но нет пресс-секретаря? Почему бухгалтер или хозяйственник считается для науки важнее? Я бы как раз приветствовал введение штатных единиц для пресс-служб

Поговорим о международном сотрудничестве. Когда, по Вашему прогнозу, можно ожидать присоединения России к Седьмой рамочной программе?

— В начале лета министерство обратилось в Европейскую комиссию с письмом о намерении инициировать переговоры о присоединении России в качестве ассоциированного члена к Седьмой Рамочной программе Евросоюза по исследованиям и разработкам. И это письмо было положительно рассмотрено. Европейская сторона информировала нас, что для реализации этих планов им необходимо получить мандат — решение Европейского союза — на начало переговоров. Эта работа как раз сейчас проводится Еврокомиссией: они готовят соответствующие формальные запросы, и мы надеемся, что мандат Евросоюзом будет предоставлен. Мы рассчитываем, что уже в конце года начнутся переговоры на межведомственном уровне.

Однако участие в Седьмой Рамочной программе требует существенной подготовки не только в плане разработки соответствующих межправительственных документов, но и в плане готовности российских научных организаций к международному сотрудничеству. Мы должны понять, как формируются международные научные консорциумы, как Еврокомиссией рассматриваются заявки, как они проходят экспертизу, как в дальнейшем заключаются контракты, а как готовятся соответствующие отчёты. Нам нужно, во-первых, выявить научные коллективы, которые способны работать в этих условиях и по этим правилам, во-вторых, научить тех, кто способен, нужным навыкам, в-третьих, сформировать соответствующие структуры для обеспечения деятельности в рамках Еврокомиссии. На всё это потребуется время. Формальное вхождение в качестве ассоциированного члена в Седьмую Рамочную программу зависит от того, как быстро мы пройдём этот подготовительный период.

Чем важно для нас участие в Седьмой Рамочной программе, кроме финансирования со стороны Евросоюза совместных международных научных проектов?

— Если мы будем участвовать в Седьмой Рамочной программе в качестве ассоциированного члена, а не на условиях приглашённого, как сейчас, то мы получим право уже самостоятельно формировать международные консорциумы, которые будут получать поддержку на инициируемые нами проекты со стороны Еврокомиссии. А это означает, что наши приоритеты будут существенным образом учитываться.

Что ещё, на мой взгляд, очень важно. Хотя Седьмая Рамочная программа затрагивает только предкоммерческие стадии исследований, работа в консорциуме позволяет приобрести необходимые навыки по коммерциализации результатов научно-технической деятельности. Мы постоянно слышим от научного сообщества, что российская экономика не заинтересована в научных разработках. А в отдельных европейских странах ситуация иная: в Финляндии, Швеции результаты научно-технической деятельности достаточно эффективно внедряются в реальную экономику. Вот нам и стоит посмотреть: а умеем ли мы научные услуги предоставлять на международном рынке на выгодных для нас условиях? Мы научимся, как это делать. Если вопросы лицензионной торговли, патентования у нас внутри страны ещё не очень распространены, то выход на европейский рынок позволит нам не только ставить, но и успешно решать эти вопросы.

Чем в первую очередь будет заниматься отдел по популяризации науки в структуре министерства?

— Я по утрам, прежде чем поехать на работу, включаю телевизор на кухне. Там идёт блок Euronews. И каждые полчаса там появляется пятиминутная страничка о науке. Мне, например, интересно. В целом ряде экономически развитых стран вопросам науки уделяется огромное внимание. Это, конечно, не беременность звезды шоубизнеса, но есть часть общества, которую и вопросы науки очень интересуют. Они с удовольствием смотрят эти программы. На мой взгляд, общество всё-таки может иметь запросную позицию к науке. А научное сообщество должно себя пропагандировать, показывать, что они могут делать для общества. Но этот взаимоинтерес надо терпеливо культивировать, уделять этому внимание, выделять на это деньги. Мы так для себя в министерстве решили: нам это нужно. У нас не так много штатных единиц, но мы считаем, что это оправданно —ввести штатную позицию для освещения деятельности министерства, для диалога с прессой. Я вам открою большую тайну: если мы хотим выступать с некими новыми элементами в сфере и науки, и образования, нам нужно убедить не только наших коллег в Минфине, в Минэкономразвития, в Правительстве РФ, что мы предлагаем очень полезные вещи, но и убедить в этом общество.

Любой научный журналист скажет, что такие же штатные позиции необходимы в научных организациях…

— А почему бы и нет? Если замкнуться в самом себе, то не достигнуть такого же результата, как у тех исследователей, которые одновременно и работают в науке, и стремятся показать полезность своего труда обществу. Тем самым они действительно добиваются дополнительного финансирования. Так почему бы в коллективе в несколько сотен человек не ввести такую ставку? Почему у нас есть бухгалтер, но нет пресс-секретаря? Почему бухгалтер или хозяйственник считается для науки важнее? Я бы как раз приветствовал введение штатных единиц для пресс-служб, это во всём мире нормально. И это в компетенции каждого конкретного института.

Елена Укусова

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы