Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Зачем нам сельское хозяйство на Крайнем Севере?

Заместитель председателя Северо-Западного регионального научного центра, член-корреспондент РАН Касим Лайшев. Фото с сайта www.rosbalt.ru О том, почему на развитие овощеводства и животноводства за Полярным кругом нельзя смотреть с позиции сиюминутной экономической выгоды, в интервью "Росбалту" рассказал заместитель председателя Северо-Западного регионального научного центра, член-корреспондент РАН Касим Лайшев.

— По вашим оценкам, насколько сейчас в России эффективно используются биоресурсы Севера?

— В настоящее время самой теме Севера уделяется достаточно большое внимание, этот регион остается в сфере особых интересов России. Но, говоря о развитии Севера, в большей степени имеют в виду внедрение новых технологий в газодобывающий комплекс, добычу других полезных ископаемых и оборону страны. Все как-то забывают о том, что развитие подразумевает интенсивную миграцию населения в регион. И всех этих людей необходимо кормить — без правильно подобранного рациона питания человек просто не сможет плодотворно работать в суровых условиях Крайнего Севера. Ведь северные территории отличаются значительными перепадами температур, наличием геомагнитных, гравитационных и радиационных аномалий. А воздействие неблагоприятных социальных и производственных факторов, информационных перегрузок, вызывающих дополнительную психическую усталость и эмоциональные стрессы, усугубляет негативные эффекты природных влияний.

Поэтому надо понимать, что основа безопасности Севера – это, в первую очередь, создание его собственной продовольственной базы. Производство местных продуктов питания должно рационально сочетаться с завозом высококачественной продукции из других регионов страны.

Надо сказать, что сейчас ситуация по отдельным отраслям производства продовольствия на Севере России понемногу стабилизируется. Наметился постепенный рост поголовья домашних северных оленей, численность которых в сложные 1990-е годы по отдельным регионам снизилась в 1,5-2 раза. Оленеводам выплачивают федеральные и региональные субсидии, постепенно решаются проблемные вопросы с недропользователями. Однако говорить о том, что создана высокорентабельная отрасль оленеводства, еще рано.

Значительно хуже обстоит дело с молочным скотоводством, птицеводством и звероводством. К сожалению, в жестких экономических условиях эти отрасли на Крайнем Севере или не выжили, или влачат жалкое существование. Итог — практически во все северные поселки поставляются консервированные молочные продукты, а цена одного литра молока — более 200 рублей. Например, на Енисейском Севере в 1990 году общее количество крупного рогатого скота составляло более 3 тысяч голов, пушных зверей — около 20 тысяч голов. В настоящее время осталось менее 200 голов молочного скота, а зверофермы полностью ликвидированы.

— Производимая на Северепродукция в силу климатических особенностей и отсталой технико-технологической базы оказывается более дорогой, чем завозимаяиз-за рубежа или из более южных регионов России. На ваш взгляд, является ли большаязатратностьдостаточным аргументом против развития сельского хозяйства в северных широтах?

— Несомненно, ведение сельскохозяйственного производства в условиях Севера связано с более высоким уровнем себестоимости продукции по сравнению с другими регионами, да и доля риска здесь выше. Но во главу угла должны ставиться несколько другие критерии.

Во-первых, полноценное питание населения Севера не может быть обеспечено без надлежащего функционирования агропромышленного комплекса этого региона. По данным Института гигиены питания, человек, проживающий на Севере, должен в 1,3-1,5 раза больше потреблять мяса, молока, яиц, овощей, причем основная часть продукции должна быть произведена на территории, где он проживает. На вопрос обеспечения продовольствием района Крайнего Севера необходимо смотреть, в первую очередь, с точки зрения здоровья человека, проживающего там, а не с позиции сиюминутной экономической выгоды.

Во-вторых, нельзя забывать, что отрасли традиционного природопользования (такие как оленеводство, рыбный и охотничий промыслы, сбор дикоросов) составляют основу жизни питания коренных народов Севера, численность которых составляет около 200 тысяч человек. Для них сохранение условий для развития этих отраслей – в прямом смысле вопрос жизни.

Кроме того, если мы все же справимся с задачей насыщения внутреннего рынка отечественным продовольствием, то Россия с ее огромными северными территориями вполне может занять нишу экспортера экологически безопасных продуктов питания. Именно в районах Крайнего Севера сельскохозяйственная продукция производится с минимальными экологическими рисками. Примером для нас могут служить Швеция, Финляндия, Норвегия, в которых более 60% хозяйств включены в экологические программы, а около 10% — полностью заняты производством такой продукции.

Ну и, наконец, в связи с глобальным потеплением открываются благоприятные перспективы продвижения земледелия далеко на Север. В России площадь земель, пригодных для земледелия, потенциально возрастает в 1,5 раза, а биологический потенциал земельного фонда — на 30%.

Конечно, можно пойти по пути, который предлагали лет 15-20 лет назад губернаторы многих северных субъектов РФ: "Сельское хозяйство на Севере надо уничтожить, а все необходимые продукты мы завезем". Я сам это ощутил, когда в Норильске вместо оленины стали продавать перемороженную жирную баранину от шкурных овец, купленную по дешевке в Новой Зеландии.

То же самое относится и к другим отраслям. Без сомнения, весь необходимый объем молока на Крайний Север можно привезти и не заниматься разведением молочного скота в тяжелых климатических условиях. Но если молоко транспортировать, значит, оно в основном должно быть консервированным. Если такое молоко потребляет взрослый человек, то это еще куда ни шло. Но ведь на Севере рождаются и живут маленькие дети, для которых обязательно должны быть организованы молочные кухни, обеспеченные цельным молоком. Этого нет, поэтому не стоит удивляться, что у детей регистрируются аллергические и аутоиммунные болезни.

— Вы упомянули, что раньше у нас было намного лучше развито традиционное природопользование и сельское хозяйство на Севере. Не могли бы вы поподробнее рассказать о том, какой опыт уже накоплен и возможно ли возродить прежний уровень производства?

— Развитие сельскохозяйственных отраслей требует научного обеспечения. Раньше у нас была очень грамотно развита идея Отто Юльевича Шмидта о создании сети сельскохозяйственных научных учреждений. В 1937 году в Ленинграде был организован Институт полярного земледелия, который координировал работу всех сельскохозяйственных станций от Мурманска до Анадыря. На этих станциях специалисты разрабатывали новые методы производства сельскохозяйственной продукции, адаптировали к суровым северным условиям различные сорта сельхозкультур, повышали эффективность традиционных отраслей, в первую очередь, оленеводства. В итоге, например, на Енисее, за 66-й параллелью, стали выращивать такие урожаи картофеля и капусты, которые до этого было даже невозможно представить.

— Россия – не единственная страна, значительная территория которой находится за Полярным кругом. Насколько в других государствах развито сельское хозяйство и традиционное природопользование в северных широтах?

— Надо учесть, что только у России на Крайнем Севере есть большие города с постоянным населением — Норильск, Дудинка, Певек и другие. В других странах больше развит вахтовый метод. Медики вообще не рекомендуют длительно жить в этих сложных климатических условиях. Например, в 30-е годы, когда зашла речь о строительстве Норильска, на уровне правительства было определено, что на Крайнем Севере могут работать только молодые люди до 35 лет в течение двух лет с обязательным последующим санаторно-курортным лечением в течение 6 месяцев. К сожалению, уровень заработной платы не позволяет многим "северянам" переселиться в более южные регионы, поэтому люди живут выше 69-й и даже 70-й параллели десятилетиями.

Ну а если говорить о конкретных примерах, то в Финляндии в северных районах очень хорошо развито домашнее оленеводство, молочное животноводство и птицеводство.

— Ваш институт разработал программу использования биологических ресурсов Севера России для обеспечения продовольственной и экологической безопасности региона. В чем ее суть?

— Когда мы говорим о продовольственном обеспечении арктического и субарктического региона, надо, в первую очередь, уделять внимание развитию отраслей традиционного природопользования. И главная задача нашей программы – повысить эффективность этих отраслей. Например, в советские времена получали до 30 центнеров мяса на 100 оленей, а сейчас уже не удается получать больше 14-16 центнеров. И в значительной степени это связано с оленеемкостью пастбищ и качеством племенной работы.

В программе также предусмотрены меры по борьбе с заболеваемостью животных. В частности, мы разработали технологию борьбы с подкожно-оводовой инвазией, некробактериозом. Ведь если мы сможем побороть эти болезни, то сократим и непроизводительный отход животных.

Особо следует сказать о качестве и методах переработки продукции. От оленя можно получать не только шкуру и мясо, но и большой ассортимент других экологически безопасных биологически активных продуктов.

Кроме того, необходимо развивать овощеводство защищенного грунта. Например, раньше очень большой тепличный комплекс был в Норильске. Понятно, что он был дотационным, и значительные траты шли на оплату энергии, ведь в полярную ночь единственный источник света – электрический. Но сегодня благодаря новым технологиям эти затраты можно сократить и наладить различные методы выращивания зеленых культур, огурцов и помидоров. При применении новых технологий стоимость этих продуктов будет ниже, чем привозных. Кроме того, и качество у них будет выше. Никто же не собирается выращивать на Севере ананасы и мандарины. А ведь есть отдаленные регионы, куда не очень часто вообще приходит транспорт. Если там возвести такой тепличный комплекс, этого будет достаточно для улучшения рациона местного населения.

— Есть ли заинтересованность государства в этой программе?

— Наука всегда живет надеждами. Вот и мы надеемся, что программой заинтересуются. Ведь вопрос обеспечения Крайнего Севера сам собой не решится. Как я уже упоминал, в 90-е годы неоднократно звучали высказывания, что не очень-то нам надо самим что-то производить, все можно привезти. И начали ориентироваться на экспорт. Но пришло время — и все изменилось. Стало очевидным, что крайне важно обеспечить страну собственным производством. Но разрушить гораздо легче, чем построить. И вот мы опять преодолеваем созданные нами же трудности...

Беседовала Татьяна Хрулева

источник: Росбалт

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы