Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

"Мы до сих пор не очень хорошо понимаем, как нам дружить с Арктикой"

Проректор по международной деятельности Российского государственного университета нефти и газа имени И.М. Губкина Анатолий Золотухин. Фото с сайта www.strf.ru Как делить Арктику? Как её осваивать? Что в перспективе ожидает "сланцевый бум"? Не мешают ли международному сотрудничеству санкции? На эти и другие вопросы корреспондента STRF ответил проректор по международной деятельности Российского государственного университета нефти и газа имени И.М. Губкина Анатолий Золотухин.

Мировой тренд сегодня таков, что самые большие перспективы связывают со сланцевыми газом и нефтью. А сила России, как мы хорошо знаем, в традиционных месторождениях. Как вы считаете, какой ресурс в итоге окажется жизнеспособнее?

– Действительно, Россия с будущего года станет уже не абсолютным лидером, а, наверное, займёт почётное второе место после по добыче как газа, так и нефти после США, где продолжает свое победное шествие "сланцевый бум". Но моё собственное мнение, что это ненадолго. В английском языке есть понятие: "opportunity windows". Это значит, что появился какой-то новый ресурс, который сначала набирает обороты, становится интересным, коммерчески привлекательным, а потом начинает истощаться. Или же на смену ему приходит другой ресурс. Думаю, то же самое произойдёт с добычей газа и нефти из сланцевых пород. Эти ресурсы займут "окно возможностей" и связанного с ними пристального интереса максимум лет на 15. Сейчас укрепляется мнение, что это очень перспективно. Потом, наоборот, придёт осознание того, что это небезопасно, и что есть источники энергоресурсов, которые более выгодны в коммерческом плане и привлекательны с точки зрения экологии. Произойдет замещение одних другими. Возможно, традиционными нефтью и газом, а, возможно, будут открыты новые источники энергии, о которых мы сегодня можем только подозревать или даже не догадываться о них! Главный упор в них будет делаться на экологическую компоненту. Человечество постепенно переходит на новую доктрину, основанную на понимании того, что мы сами являемся источником самого большого и опасного загрязнения, с которым необходимо бороться все активнее. Поэтому много усилий будет направлено на более эффективное использование энергоресурсов, на его экологическую компоненту.

Если говорить о традиционных способах добычи нефти и газа, где в технологическом плане сегодня находится Россия, и к чему она стремится?

– Поставить Россию на первое место с точки зрения высоких технологий, наверное, будет неправильно, хотя нам очень хотелось бы, чтобы это было так. Тем не менее, Россия – технологичная страна. Мы нормальны в этом смысле и развиваемся в правильном тренде. Безусловно, этому способствует международное сотрудничество, но если даже его совсем убрать, мы тоже будем развиваться в правильном направлении, хотя и немного медленнее.

Какие проекты по нефтегазовой тематике актуальны сегодня для российских учёных?

– У нас, в нашей нефтегазовой промышленности, к сожалению, меняется структура запасов. Период так называемой "лёгкой", то есть легкодоступной в технологическом отношении нефти, проходит. Появляются всё более сложные месторождения. Они либо небольшие по запасам (а чем меньше ресурс, тем больше денег на условную единицу эквивалента[1] приходится тратить), либо сложные по свойствам (тяжелые нефти и сланцы), либо труднодоступные, как, например, в Арктике. Чтобы в Арктику перевезти серьёзное оборудование, нужно много чего построить, плюс ещё решить проблемы с транспортом, с жильём для людей, которые будут там работать. Это сложно. И мы пытаемся решить все эти проблемы. Кроме того, мы до сих пор не очень хорошо понимаем, как нам дружить с Арктикой. Мы, конечно, знаем, что если ее не осваивать, там будет всё нормально. Но если мы уже там, и наше присутствие приводит к нарушению там баланса, что делать? Все эти вопросы сейчас нас очень волнуют. Мы пытаемся создавать технологии для добычи, подготовки и транспорта углеводородов более совершенными, т.е., надёжными и дружественными по отношению к среде и человеку.

В более отдаленной перспективе мы, наверное, дойдём до того, что создадим для работы в Арктике некие искусственные плавучие сооружения, которые обеспечат нормальные рабочие и бытовые условия существования специалистов в период нахождения на вахте в море.

О таких проектах еще недавно можно было бы прочитать в в романах современных писателей-фантастов, похожих в своих предвидениях на Жюля Верна. Однако сегодня такие концепции всерьез обсуждаются норвежскими специалистами по освоению Арктики. Я себе представляю реализацию этой концепции в виде распределенных по акваториям плавучих морских и воздушных портов с необходимой инфраструктурой. Они должны полностью обеспечивать безопасное освоение конкретных акваторий и, в частности, вести мониторинг состояния окружающей среды, отслеживать уровень загрязнения воздуха, воды, состояние флоры и фауны региона, а также осуществлять смену вахт и предоставлять отдых персоналу, осуществлять координацию деятельности с соседними плавучими портами, транспортировку персонала с помощью вертолетного и других видов сообщения и т.п. Конечно, это можно расценивать как утопию, но не следует забывать, что всё то, что сделано человеком, вначале представлялось почти нереальным и даже утопичным...

Над чем работают научные лаборатории РГУ Нефти и газа?

– Мы занимаемся вопросами, связанными с освоением арктического шельфа в целом. В частности, по заданию "Газпрома" решаем, с помощью каких установок можно эффективно добывать или, как мы говорим, осваивать месторождения нефти и газа на мелководном замерзающем шельфе. Подобных сооружений пока нет, их нужно придумывать, конструировать, обосновывать и так далее. Это должны быть очень надёжные установки, способные работать при толщине льда до двух метров, на неглубокой воде. Причём эти концептуальные решения нужно представить не через несколько лет, а уже сейчас.

Другая задача – осуществить картирование степени доступности арктического шельфа. Потребуется разделить регион на 10–12 акваторий в зависимости от того, какие там условия, – удобные и безопасные, слегка усложненные, всё более и более сложные, и даже абсолютно недостижимые. Потом провести оценку перспективности этих акваторий на нефть и газ и другие природные ресурсы и, в конечном итоге, провести оценку последовательности освоения акваторий арктического шельфа России. Нам думается, что это – наиболее правильный и системный подход, который позволит сосредоточиться на наиболее эффективном решении задачи госудрственной важности – широкомасштабном освоении арктического шельфа Российской Федерации. Наверняка, в результате такой оценки будут выявлены акватории с прилегающими территориями, где освоение природных богатств представляет собой слишком сложную задачу, связанную с риском нанесения серьезного ущерба окружающей среде и части экосистемы. Устройство национальных парков и охраняемых территорий в таких акваториях будет еще одним важным и естественным результатом такого картирования. Такие заповедные территории с сегодняшним колоссальным интересом к Арктике могут оказаться центрами международного туризма. Но это все – в далеком пока будущем, и наша ближайшая задача – провести оценку богатств арктического шельфа.

Еще одна научно-практическая задача – сланцы. В России огромные запасы нефтяных горючих сланцев. Это незрелое органическое вещество – кероген, являющееся составной частью сланцевой породы, претерпевающий процесс созревания.

Для сравнения, если в российской Арктике, по нашим оценкам, может содержаться до 100 млрд. тонн нефтяного эквивалента, то в Западной Сибири – около 2 триллионов тонн, правда, в сланцевых породах.

Но пока мы не имеем технологии их эффективного и экономически рентабельного извлечения. С помощью традиционных технологий можно добыть около 3–4 % нефти из таких месторождений, а мы хотим добиться выхода в 35–40 процентов. Мы разрабатываем способ термогазохимического воздействия на пласты с целью добычи нефти. Опыты в лаборатории говорят о том, что да, с использованием подобных технологий мы способны добыть 40 % вместо 4%. Но это чрезвычайно дорого и пока небезопасно для природы. В этом плане нам ещё есть, над чем работать.

Большинство нефтегазовых научных и технологических проектов предусматривают кооперацию с зарубежными партнёрами. Не мешают ли этому санкции со стороны западных стран?

– Нет, потому что в российских и западных университетах работают нормальные люди, а не специалисты по политизации науки. У нас прекрасные отношения с зарубежными коллегами, и они нас заверяют, что ни в коем случае и никогда не прервут связей с нами, если только не будет войны между нашими странами. Приведу примеры: в марте успешно прошла конференция Арктический диалог в Бодё (Норвегия), собравшая большое число представителей Норвегии, России, Украины и многих других стран, 15 сентября будет проходить конференция Arctic Exchange в Швеции, в которой примут участие наши специалисты, в ноябре в Норвегии пройдёт Арктический форум, куда приглашены российские специалисты по освоению шельфа Арктики. В октябре уже в 20-й раз я еду на Шпицберген читать лекции в Свальбардском международном университете. Эти лекции для студентов из разных стран как читались на протяжении последних 20 лет, так и будут читаться до тех пор, пока не пропадет интерес к Арктике, а это – надолго. Мы сотрудничаем с ведущими американскими вузами. Никакие санкции не обсуждаем – у нас на это просто нет времени.

Вообще, я думаю, что все нормальные люди должны понимать, что угрозы в отношении России никогда не достигнут своей цели. С Россией нужно сотрудничать, а если кто-то решит воевать, то это для всех очень плохо закончится, и в первую очередь – для тех, кто этого захочет.

Меня, кстати, спросили недавно на международной конференции: "Анатолий, а как вы к санкциям относитесь?" Я ответил, что в то время, когда я родился, санкции тоже были. Была и холодная война, и не очень холодная, и совсем тёплая, то есть, по отношению к России Запад всегда демонстрировал какое-то раздражение и напряжение. И большинство россиян привыкли жить в таких санкционных условиях. Вот вы попробуйте отменить все санкции, думаю, что сложностей у нас будет гораздо больше, и нам потребуется время, чтобы к этому приспособиться. Все захлопали...

Ещё один политический вопрос. За Арктику идут межгосударственные споры…

– Да, это снова к политикам. Хотя Арктику, конечно, придётся делить, потому что люди не могут жить, просто места себе не находят, когда нет границ. Особенно американцам неуютно. У них, кстати, в Арктике самый маленький сектор, а у нас самый большой. Как бы ни делили, нам всё равно больше всех достаётся, потому что у нас территория большая. Некоторым это не даёт покоя. Мадлен Олбрайт заявила как-то, что Сибирь слишком велика для того, чтобы принадлежать одной стране. Как вам это нравится? Это не научное утверждение, хотя доля научности там есть: в том, что Сибирь действительно большая. А остальное – это чистая политика, вернее, политиканство. Если у нас большая территория и много ресурсов, давайте дружить с нами, а не санкции вводить. Мы же готовы торговать и с Западом, и с Востоком, мы открыты для всех. К примеру, наш университет – не политическая организация. Мы не принадлежим ни к каким партиям. Но если надо поспорить, можем сказать, что мы думаем по этому поводу.

В сентябре в Москве пройдёт Форум "Открытые инновации", на котором Китай выступит в качестве страны-партнёра. Какие темы планируете обсуждать? Есть ли совместные планы именно с Китаем?

– На форуме будем делиться мнениями об Арктике, о новых технологиях для разработки труднодоступных месторождений. С Китаем у РГУ Нефти и газа сотрудничество сложилось давно, ещё с 1954 года, когда наши учителя помогали создавать Пекинский национальный университет, ныне один из самых известных и крупных в мире. Всё это не забыто, а постоянно развивается. Есть договор о взаимопомощи, дружбе и сотрудничестве. Есть обмен студентами: из Китая к нам пока приезжает намного больше студентов, чем из России в Китай. Однако, думаю, это ненадолго: Китай представляет собой очень интересную, богатую историей, традициями и знаниями страну, и нам есть чему там поучиться. Есть и сотрудничество с компаниями:

такие гиганты, как CNPC, China National Corporation присылают своих ребят и в магистратуру, и в аспирантуру. Я с удовольствием работаю с ними, их отличает завидные мотивированность и прилежание. Будут "пахать" сколько угодно, но сделают то, что нужно. Нашим этих качеств порой не хватает, хотя наших студентов я считаю одними из наиболее талантливых в мире. Побольше бы мотивированности и усердия...

Вообще всем у всех есть чему поучиться. Международную компоненту надо развивать и в науке, и в образовании. В ноябре, например, у нас в университете пройдёт ставшая уже традиционной студенческая международная конференция Oil & Gas Horizons, куда приглашены студенты из стран БРИКС. Будем обсуждать, как сделать наши связи ещё более крепкими и эффективными.

Уверен, что альтернативы международному сотрудничеству между университетами, профессорами и студентами нет и быть не должно! Иначе проиграем мы все. А это – не очень конструктивно!

[1] Тонна нефтяного эквивалента (ТНЭ) или тонна условного топлива (ТУТ) – мера, введенная для упрощения оценки различного вида первичных энергоремурсов (уголь, нефть, газ, ядерная энергия и т.п.), при использовании которой все все известные виды энергоресурсов оцениваются в этих эквивалентных единицах.

Быкова Наталья

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы