Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Столкновение

Михаил Моцак, бывший начальник штаба Северного флота и один из руководителей учений, во время которых погиб "Курск", фото с сайта newsru.com12 августа исполнилось ровно пять лет со дня гибели подводного атомохода "Курск". Уже пять лет трагедии, которая потрясла всю Россию. За прошедшие годы не утихают споры о том, что стало причиной катастрофы.

Генпрокуратура объявила о взрыве экспериментальной торпеды на борту и закрыла дело. Но существуют и другие версии гибели атомной подводной лодки "Курск".

Интервью c Михаилом Моцаком, представленное ниже, было опубликовано в 2001 году.

– Михаил Васильевич, одним из главных обвинений со стороны СМИ в адрес командования ВМФ и Северного флота сразу после катастрофы "Курска" было то, что флот далеко не сразу принял меры по спасению экипажа. Например, штатный режим связи во время учений – каждые четыре часа. Катастрофа произошла в 11.32. Лодку начали искать только в 23.00. Было пропущено три сеанса связи, и никто не хватился.

– Это не совсем так. По опыту проведения учений мы знаем, что были случаи, когда вследствие неправильной оценки тактической обстановки и маневрирования командир аналогичной подлодки пропустил отряд надводных боевых кораблей, который прошел через его район, а он продолжал его искать. Мы прекратили учения и начали искать эту подлодку, и несмотря на то, что вызывали ее по звукоподводной связи, сбрасывали специальные сигнальные взрывные устройства, те продолжали, засунув голову как страусы в песок, изображать торпедную атаку. К моменту, когда они всплыли, мы уже стояли на голове от того, что лодка вроде бы есть, а связи с ней нет.

– С "Курском" складывалась аналогичная ситуация?

– Почти. В установленное время "Курск" доложил, что к выполнению стрельб готов. А перед этим в соседних районах две другие подлодки выполняли так называемые призовые стрельбы. При таких стрельбах командир выполняет несколько торпедных атак со сменой позиции, этот процесс очень растянутый. Выпущенные торпеды плавают, разбросанные на расстояние до 80 км, для их поиска привлекаются и противолодочные самолеты, и вертолеты, и торпедоловы, и другие корабли. Командир "Курска", думали мы, вполне мог запутаться в ситуации, когда на границе его района находится множество других кораблей, и не найти цель. Поэтому сначала мы считали, что Лячин скоро всплывет с донесением о том, что освободил заданный район, а стрельбу в установленные сроки не выполнил. Распишется, скажем так, в командирском бессилии. Мы на это надеялись, не желая думать о катастрофе. И был еще один важный фактор. "Курск" имел позывной "Винтик". И начиная с 18.30 и далее в 19.30, в 20.30 и даже в 1.30 ночи, когда мы объявили тревогу, по УКВ-связи появлялся неизвестный корреспондент, который работал под этим позывным. То есть даже за три часа до того, как "Петр Великий" обнаружил в 4.30 аварийную подлодку, мы еще имели лживую информацию о том, что имеем связь с "Курском".

– Что же это было на самом деле?

– Мы не можем установить до сих пор. Не исключаем ни хулиганства своих, ни преднамеренной работы в эфире "чужих". Все это запротоколировано и находится в материалах следствия.

– Командующий Северным флотом адмирал Попов заявлял об обнаружении на грунте рядом с "Курском" другой субмарины. Есть ли доказательства этого?

– Была зафиксирована масса косвенных признаков наличия в непосредственной близости от аварийного "Курска" второго подводного объекта, также, возможно, аварийного. "Петр Великий" зафиксировал этот объект гидроакустическими средствами. Это было зафиксировано визуально людьми, которые пытались вытащить из воды аварийные буи...

– Иностранные?

– Ну, аварийная раскраска практически у всех одинакова, а наш буй до сих пор находится на корпусе "Курска".

– Почему же найденный буй не был поднят? Ведь он мог бы являться доказательством столкновения.

– Буй удерживался кабель-тросом на глубине около трех метров. Фактически он как бы висел на якоре. Этим якорем могло быть что угодно.

– В том числе другая подводная лодка?

– Да. И когда офицер пытался подцепить буй багром, у него это не получилось. К сожалению, дальнейшие обстоятельства привели к потере буя из-за ухудшения погоды. К вечеру 13 августа наши летчики на расстоянии примерно 18 миль к северо-западу от "Курска" зафиксировали всплывавшие топливные пузыри. Потом противолодочные самолеты обнаружили уходящую из Баренцева моря подводную лодку. Такой же вылет был сделан на следующие сутки, чтобы подтвердить местонахождение этой подлодки, и по всем каналам сигнал наших гидроакустических буев был прицельно подавлен системой подавления "друзей" из НАТО.

– Почему же обнаруженный "подводный объект" был потерян – причем такими кораблями, как "Петр Великий", "Адмирал Чабаненко", которые специально предназначены для поиска подводных лодок?

– Я, как начальник штаба флота, признаю, что это упущение. "Петр Великий", когда обнаружил затонувшую подлодку и зафиксировал при этом второй подводный объект, своей главной задачей считал наведение в кратчайший срок на "Курск" сил спасения. Может быть, это было неправильно. В этой ситуации нужно было выполнять и задачу спасения, и задачу выявления истинной причины катастрофы. Наша главная задача была доставить к месту катастрофы корабль – носитель спускаемых аппаратов. И суметь состыковать спускаемые аппараты с людьми в лодке, которые стучали.

– Кстати, звучали заявления, что это были технические стуки.

– Здесь ситуация была сложная. При исходном обнаружении мы зафиксировали 2 источника стуков: технические и ручные. Технические через некоторое время пропали, да так и не стучат наши станции. А по поводу ручных мое личное мнение, что, может быть, 23 человека в 9-м отсеке и погибли через 8 часов после катастрофы, уже тогда, когда отсек был затоплен. А в 5-м и в 5-бис отсеках могли и дальше оставаться живые моряки, которые продолжали стучать. И последние стуки мы слышали в 11.00 14 августа.

– Как вы сами считаете: действительно ли причиной катастрофы стало столкновение с иностранной подлодкой?

– Официального суждения по этому поводу я до сих пор не имею, и даже имея личное мнение, я не могу высказывать его, являясь членом правительственной комиссии.

В трагедии "Курска" до сих пор официально нет виноватых. Страна так и не знает, по какой причине были потеряны лучший экипаж и один из лучших кораблей российского ВМФ. Несмотря на то что, по словам официальных лиц, осталось всего три общеизвестные версии катастрофы, ни члены правительственной комиссии, ни высокопоставленные военные до сих пор не брали на себя смелость публично высказать соображения в пользу той или иной из них.

Теперь такой человек нашелся. Вице-адмирал Михаил Моцак, начальник штаба Северного флота, был в числе руководителей учений, во время которых погиб "Курск". Сегодня мы публикуем признание, которое вице-адмирал сделал в беседе с корреспондентом "Известий" Константином Гетманским. Вице-адмирал впервые приводит серию доказательств того, что "Курск" погиб в результате столкновения с иностранной подводной лодкой.

Мы не знаем, почему он решил рассказать об этом именно сейчас. Военные, занимающие столь высокие должности, очень редко делают подобные заявления без согласования с руководством – вплоть до президента России. Если такое согласование было – значит, после подъема "Курска" комиссии удалось получить окончательные доказательства столкновения. Если же его не было – значит, вице-адмирал пошел ва-банк, ставя честь офицера выше своей карьеры.

Версия о причастности к гибели "Курска" иностранной подводной лодки приводится и в другой статье на портале, с которой можно ознакомиться по ссылке http://rosmu.ru/discussion/p1/27.html (прим. ред.).

источник: Известия

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы