Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Основное правило университетов

Руководитель ускорительного подразделения ЦЕРН Стив Майерс. Фото с сайта www.strf.ru Учёные, участвовавшие в дискуссии на Московском международном форуме "Открытые инновации", сумели убедить аудиторию в том, что научные мегапроекты – это драйвер инновационного развития. Впрочем, для них самих – это и так очевидно.

Движущая сила

Основную миссию ЦЕРН руководитель ускорительного подразделения Стив Майерс видит в расширении границ знания, свободном обмене научной информацией и объединении учёных разных стран, включая Россию. Помимо движения к главной цели – раскрытию тайны возникновения Вселенной – в ЦЕРН было создано много инновационных приложений: в области информационных технологий, медицины, химии. Это ускорители для производства радиоактивных изотопов и детекторы, позволяющие улучшить диагностику рака и достичь более высоких результатов в его лечении. Это суперпроводимые кабели для передачи энергии на большие расстояния, синхротронные источники света, новые материалы, используемые в производстве сканеров и высокоэффективных панелей солнечных батарей, коллайдеры для электронных лазеров. Все они стали возможными благодаря талантливым инженерам, которых в ЦЕРН, по словам Стива Майерса, больше, чем учёных. Кстати, благодаря их совместному труду скорость передачи энергии ускорителями БАКа увеличилась за восемь лет в 12 раз.

"Фундаментальные исследования всегда были движущей силой революционных инноваций", – заключил Стив Майерс. Да и "Гугл" создан Сергеем Брином на основе изобретения ЦЕРН, заметил модератор дискуссии Джон Гейдж, один из основателей Sun Microsystems, а ныне член консультативного совета World Wide Web Foundation. Он уточнил, что Брин был аспирантом ЦЕРН и сумел удачно конвертировать разработку в бизнес.

Инновации из Дубны

Без международного доступа к результатам исследований наука не смогла бы развиваться, считает член-корреспондент РАН Григорий Трубников, один из руководителей мегапроекта NICA и замдиректора лаборатории физики высоких энергий ОИЯИ. В этом международном институте, основанном через год после ЦЕРН, работает около 5 тысяч сотрудников. Там были открыты новые элементы периодической таблицы Менделеева, в том числе флеровий. С ЦЕРН же ОИЯИ сотрудничает в области ускорителей и детекторов.

В NICA, одном из шести одобренных российскими властями мегапроектов, участвуют 70 научных институтов более чем из 20 стран, включая США, Германию, Японию, сообщил Трубников. По его словам, ускоритель тяжёлых ионов – "младший брат адронного коллайдера", который будет построен в Дубне к 2017 году, поможет узнать, что произошло с нашей Вселенной в первые 10–100 микросекунд после Большого взрыва.

Инновации ОИЯИ продвигает через ОЭЗ технико-внедренческого типа "Дубна", где четверть резидентов из этого международного института. Один из приведённых учёным примеров – созданная на основе дубнинской разработки, сверхпроводящего магнита, трубка из смеси меди, никеля и гелия, которая может применяться в строительстве и производстве компактных медицинских синхротронов для лечения онкологических больных. Другой пример – прототипы ионных ускорителей, которые используются в лабораториях ОИЯИ для обезвреживания ядерных отходов. В дальнейшем они могут быть полезными и при полётах в дальний космос.

Чего ждать от марсианской эпопеи

Исследование космоса по определению осуществляется на базе мегапроектов, сказал президент Международной федерации астронавтики (IAF) Берндт Фуэрбахер. Международное сотрудничество на МКС "обеспечивает постоянное присутствие человека на околоземной орбите".

Очень сложная задача – исследование Марса, которое "поможет продвинуться в понимании нашей планетарной системы" и даст ответ на вопрос, была ли жизнь на Красной планете. Для совершения пилотируемого полёта на Марс нужны технологические системы замкнутого цикла, решения проблем недостатка энергии и радиации, новые подходы к сохранению здоровья астронавтов. Всё это под силу лишь на условиях международного сотрудничества, убеждён Берндт Фуэрбахер. В настоящее время координацию работ в этой сфере осуществляют 16 национальных космических агентств.

Точно сказать, когда стартует экспедиция на Марс, пока никто не может – прогнозы колеблются в диапазоне от 30 до 50 лет. Полёт до него и обратно при нынешних технологиях занял бы около 520 дней. В 2010 году стоимость такой экспедиции оценивалась в 64 тысячи миллиардов долларов, или в 1,5% мирового ВНП. Это не так уж много в сравнении со стоимостью американского мегапроекта "Аполлон", "весившего" 2,5% ВНП США, полагает президент IAF. Тем более что большая часть денег, по словам Фуэрбахера, не улетит в космос, а будет потрачена на "мозги", которые создадут для землян новейшие технологии. Ожидаемые выгоды от реализации такого глобального мегапроекта, по мнению Берндта Фуэрбахера, очевидны: технологический прогресс, экономический рост, а также сближение культур и рост взаимопонимания сотрудничающих в космической области стран.

Партнёрство в геномике

Исследование генома человека (проект HGP), по словам президента и генерального директора компании Cromos Pharma Владимира Богина, – единственный международный мегапроект в биологии и медицине. Его инициаторы, Министерство энергетики и Национальные институты здравоохранения США, изначально договорились о том, что полученные знания будут передаваться в открытый доступ частным компаниям для создания приложений фундаментальной науки. Значительная часть бюджета была направлена на IT-технологии, поскольку эти исследования предполагали огромное количество сложных расчётов.

Изучением человеческого генома параллельно занималась неправительственная некоммерческая организация HUGO, в которую вошли 220 исследователей из 23 стран. Она учредила систему стипендий для молодых учёных, которые могли обмениваться своими знаниями, приезжая в научные лаборатории других институтов. Наряду с этим 20 институтов, базирующихся в США, Франции, Германии, Великобритании, Японии и других странах, объединились в международный консорциум IHGSC, участники которого создали единую базу данных GenBank, обновлявшуюся каждый день и открытую для учёных. Такой пример совместного использования знаний позволил избежать дублирования работ, подчеркнул Владимир Богин. В 1999 году 10 крупных частных фармакологических компаний совместно с IT-лидерами, компаниями Motorola и IBM, образовали свой консорциум для составления последовательности 300 тысяч деформаций в генах (SNP). Объединение научной базы и финансовых ресурсов участников консорциума привело к впечатляющему результату – удалось раскрыть последовательность 1,8 миллиона SNP.

Инновационная составляющая мегапроекта HGP, по мнению Богина, в том, что сейчас большинство фармакологических компаний привлекают для разработки лекарств геномику, и с её помощью разрабатывается уже 2/3 новых ЛС. А это, в свою очередь, открывает двери для персонифицированной медицины.

Не жалейте денег на науку

Американское правительство ежегодно тратит на науку и технологии 60 миллиардов долларов, сообщил почётный президент RAND Corporation Джеймс Томсон. Он прозрачно намекнул на то, что именно США – "мать" всех мегапроектов. 40 миллиардов из этих денег идёт на финансирование научной деятельности университетов. И хотя главная цель исследований – это продвижение знаний, не стоит, по мнению Томсона, забывать об экономическом результате. До принятия в 1980 году закона Бая–Доула большинство вузовских исследований такого результата не приносили. Правообладателем 28 тысяч патентов было правительство, которое на них просто "сидело" – коммерциализировались лишь 5% из них.

После передачи исследователям интеллектуальных прав на сделанные за государственный счёт R&D ситуация стала меняться. Правда, понимание того, что разработки должны выходить на рынок, пришло к американским профессорам не сразу. Многие из них размышляли так же, как сейчас, спустя четыре года после принятия 217-ФЗ, думают российские учёные: "Не за этим я пришёл в науку. Не хочу иметь ничего общего с коммерческим миром".

Ныне же основное правило университетов – каждые 5 миллионов долларов доходов от исследований должны обернуться регистрацией патента. В 2011 году они продали компаниям 5 тысяч лицензий и запустили 700 стартапов, в которых имеют немалую долю. Доходы университетов от стартапов составляют около 2,5 миллиарда долларов. Не так много по сравнению с 40-миллиардными бюджетными вложениями, полагает Джеймс Томсон. Но, с другой стороны, по одной из оценок, вклад университетских разработок в рост производительности в США в период с 1970 по 1999 год составил 50%, а это уже солидная цифра.

Общие выводы дискуссии можно сформулировать так: правительствам не стоит жалеть денег на фундаментальную науку, тем более на мегапроекты, которые обеспечат научно-технический прорыв в различных областях. Они, хоть и не слишком быстро, окупятся внедрением инновационных технологий, меняющих жизнь людей. Но до принятия решения о запуске мегапроекта нужна независимая экспертиза – и научная, и экономическая.

Горбатова Анна

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы