Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Как убить терроризм: уроки нашей истории

изображение с сайта remezov1.narod.ruВолна терроризма, захлестнувшая весь мир в последние годы, начало международного антитеррористического сотрудничества, новые угрозы в отношении стран, выступивших против терроризма, заставляют вспомнить нашу историю. Ее уроки полезны для современности.

Прежде всего, очевидна известная близость условий, благоприятствовавших террористическим вызовам, с которыми Россия столкнулась в последней трети XIX – начале XX вв., а современный мир – на рубеже столетий. Глубокий цивилизационный раскол, сосуществование в одной стране как бы двух наций – "бедной" и "богатой" и двух культур – традиционалистской и новоевропейской, были отличительной чертой российской истории позднеимперского времени. И современное человеческое сообщество предстает расколотым в сущности по тем же параметрам, но уже в глобальном масштабе. Мысль, не чуждая иным русским народникам, о переходе к борьбе за социальную справедливость между "бедными" и "богатыми" странами стала одной из составляющих идеологии современного экстремизма и терроризма в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Конечно, даже наличие самых острых социальных и культурных противоречий нигде само по себе еще не становилось непосредственной причиной террористических актов. Для этого были необходимы и другие условия. Среди них – и появление тех, кто, выступая от имени слабых, угнетенных, обиженных, присваивал себе право не только "судить", но и "казнить". Такие люди явились в России лишь в пореформенное время, когда для терроризма сложилась питательная среда в лице наиболее радикальной части интеллигенции. Эту новую общность иногда сравнивали со средневековым рыцарским орденом. Ее аналоги в иных идеологических и культурных формах можно встретить в странах "третьего мира" и даже на периферии пространства, некогда занятого СССР.
В 1869 г. Сергей Нечаев в знаменитом "Катехизисе революционера" обосновал необходимость истребления не только эксплуататоров и всех лиц, "представляющих собой государство", но также всех, кто принадлежит к "праздному классу". Эти широкие террористические идеи благодаря гласности нового российского судопроизводства быстро стали достоянием общественности, но не привились тогда даже среди радикальной интеллигенции. И только летом 1877 г. стали происходить события, которые изменили общественное восприятие террористических актов. Во время посещения одной из петербургских тюрем столичный градоначальник Трепов приказал высечь политического арестанта Боголюбова, который при его появлении не снял шапку. Действия Трепова противоречили закону, но градоначальник был уверен в своей безнаказанности.

24 января 1878 года молодая народница Вера Засулич в отместку за Боголюбова стреляла в Трепова, тяжело его ранив. Дело Засулич рассматривал суд присяжных. Защита по сути превратила этот процесс в суд над Треповым, а Засулич была признана невиновной. Французский философ Альбер Камю не без оснований назвал именно 1878 год "годом рождения русского терроризма", поскольку в обществе впервые было поколеблено отрицательное отношение к терроризму. Ощутив общественную поддержку, радикальные народники организовали целую серию новых террористических актов. По стране прокатилась волна политических убийств, покушений, стычек с жандармами. Вскоре терроризм стал уже делом не одиночек, а целой революционной организации "Народная воля", поставившей себе целью убийство царя.

1 марта 1881 г., после развода войск, Александр II возвращался во дворец. Царская карета следовала в окружении казаков, за ней – сани полицмейстера. Когда кортеж выехал на Екатерининский канал, раздался оглушительный взрыв. Карету тряхнуло и окутало дымом. Кучер прибавил ходу, но император велел остановиться. Выбравшись наружу, он увидел двух окровавленных казаков и кричащего от боли мальчика, случайно пробегавшего мимо. Поодаль молодой человек с длинными светло-русыми волосами отбивался от наседавшей толпы: "Не трогай меня, не бей меня, несчастный, заблужденный народ!" "Что ты сделал, сумасшедший?" – спросил его царь. Подбежал полицмейстер: "Ваше величество, не ранены?" – "Слава Богу, нет", – сказал царь, которому еще не верилось, что ему опять повезло. Александр склонился над затихшим мальчиком, перекрестил его и пошел к отъехавшему экипажу. Вдруг – опять словно выстрел из пушки, густое облако дыма. Когда дым рассеялся, оставшиеся невредимыми увидели человек двадцать тяжелораненых, царя, прислонившегося к решетке канала, в разорванной шинели и без ног, а напротив него – в таком же состоянии – его убийцу Гриневицкого...

В известном фильме Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник". действие происходит в 1885 г., спустя четыре года после убийства Александра II. Но и на улицах Москвы по-прежнему гремят взрывы, слышится стрельба. В действительности этого уже быть не могло. Жесткие полицейские меры правительства Александра III (1881 – 1894) дали быстрый видимый результат: Исполнительный комитет "Народной воли" был почти полностью арестован, а сама грозная организация распалась на ряд мелких кружков и групп.
Еще в преддверии, казалось бы, неминуемой казни организаторов и исполнителей террористического акта 1 марта 1881 г. крупнейшие нравственные авторитеты России – Лев Толстой, Владимир Соловьев, Константин Кавелин с разной степенью настойчивости пытались обратить внимание нового императора на возможность иного выхода из сложившейся ситуации – помилованием цареубийц нравственно обезоружить экстремизм, положив тем самым конец перманентному состоянию взаимного ожесточения и террора. Этому благоприятствовало и настроение общества, резко изменившееся после трагедии на Екатерининском канале. "1 марта, – писал один современник, – убит не только Александр II, – убита революция", "страшное впечатление" произведенное гибелью императора, "надолго сделало невозможным террористические секты". Акт помилования как своеобразный ключ к решению политического вопроса был возможен только при наличии у нового императора широты политического мышления и доверия к обществу. Но Александр III нашел для себя невозможным проявлять великодушие за счет неотмщенного государя-отца. Сыновний долг возобладал над обязанностями первого государственного лица, а доверия к обществу у него просто не было. Ход правительственной политики после 1 марта обернулся растянувшейся на десятки лет моральной реабилитацией терроризма, спустя двадцать лет получившего от общества новую индульгенцию.

Какое счастье, Плеве убит!

Одним из самых громких в новой волне террористических актов стало убийство эсеровскими боевиками 15 июля 1904 г. министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве. Резонанс в обществе от этого террористического акта был для власти уже просто убийственным. "На несколько минут, – вспоминал позднее один из эсеров, – воцарился какой-то бедлам. Несколько мужчин и женщин ударились в истерику. Большинство обнимались. Кричали здравицы". Это была реакция эсеров, но и в разговорах далеких от террористов людей, случайно встречавшихся на улицах Петербурга, очень часто слышались диалоги примерно следующего содержания: "Вы слышали, какое счастье! – Что случилось? – Плеве убит!". Жертвы тогдашних террористических актов вызывали в обществе не сожаление, а, скорее презрение. По поводу гибели московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича, которого буквально разорвало на части взрывом эсеровской бомбы, ходила жуткая шутка: говорили, что наконец-то великий князь впервые пораскинул мозгами!

Ныне терроризм стал крупнейшим международным явлением. Но отношение к нему в современном мире еще более противоречиво, чем сто лет назад в России. Страшные террористические акты самого последнего времени вызывают у одних людей недоумение, слезы и возмущение, у других (и вовсе не террористов!) – неподдельную радость, восторг, веселье. Да и сами организаторы и исполнители этих актов для одних – злодеи, для других же – герои. И это не удивительно, поскольку терроризм в известном смысле – это попытка соединения жесткой иерархии, дисциплины и конспирации, свойственных заговорщическим организациям во все времена, с открытой политикой – продуктом новоевропейской истории. Террорист, готовя покушение, действует тайком и в подполье, но совершает его всегда при ярком свете на "сцене", рассчитывая в одних вызвать страх, в других же найти признание и поддержку. В пустом или просто безмолвном "зале" выступление террориста обречено на провал. Ведь, к примеру, во времена императора Николая I (1825 – 1855) о "бомбометателях" в России не было слышно. И русский терроризм возник как продукт известной либерализации политического режима после серии реформ 1860-х годов. Сами же деятели террора утверждали, что именно недостаточность и обманчивость проведенных реформ – первопричина политических убийств. И в борьбе за общественное мнение России и Европы они часто переигрывали самодержавие, апеллируя к понятному и для отечественных либералов, и для западной общественности (от умеренных конституционалистов до последовательных республиканцев) лозунгу борьбы против деспотизма за гражданские права и политическую свободу. Известно, что народовольцы, организовавшие в России настоящую охоту на царя, даже публично протестовали против террористических актов там, где уже были условия для легальной политической деятельности, например, в США. Вряд ли, однако, русских террористов удовлетворили бы любые возможные уступки со стороны российской монархии. Ведь они желали всего и сразу, да и сами западные демократии виделись им лишь фасадом более изощренной эксплуатации человека.

К сожалению, наша история знает только один путь реального преодоления леворадикального терроризма – его трансформацию в государственный "красный" террор пореволюционного времени. Взаимосвязь и родство между нелегальными террористическими организациями и диктаторскими режимами, возводящими террор в средство государственной политики, очевидны. Против таких режимов в том же Афганистане или Ираке ныне ведет боевые действия целая коалиция демократических государств. Называются и другие страны с диктаторскими режимами, дающими приют международным террористам. Но вот парадокс, оказывается, что и в самой старой демократии мира, в Англии, они до самого последнего времени чувствовали себя в безопасности, осуществляли финансовые операции, вели пропагандистские и вербовочные кампании. Упрекать англичан за это, нам, русским, как-то особенно неудобно. Ведь сто-сто пятьдесят лет назад Великобритания давала самый надежный приют и нашим собственным политическим эмигрантам, среди которых были Сергей Кравчинский, заколовший кинжалом среди бела дня шефа жандармов Мезенцова, и "динамитчик" Лев Гартман, участник одного из покушений на Александра II. Находясь под защитой английских законов, эти люди успешно пропагандировали террор как средство политической борьбы в Российской империи.

Как бы там ни было в прошлом, а сейчас очевидно, что утверждение и развитие демократических институтов во многих странах способствовало не столько преодолению терроризма, сколько его распространению с новой силой и новых формах, еще больше ориентированных на использование многих достижений современных демократических обществ, их особой чувствительности к гибели людей и вообще к проблеме безопасности человека. Террористы прекрасно себя чувствуют в условиях твердых правовых гарантий различных свобод, в частности, активно используя развитую сеть электронных средств массовой информации для саморекламы.

В связи с этим не станем переоценивать эффективность средств, обычно предлагаемых для лечения общества от этой "болезни". Разумеется, терроризм – не первопричина общественных непорядков, а решительная борьба с ним должна стать лишь необходимым условием для проведения политики согласования широкой гаммы бытующих в современных обществах интересов, расширения круга участников политического диалога, поиска компромиссов с теми, кто не видит в нагнетании страха и насилия самоцель. Но российский исторический опыт учит не сбрасывать со счетов и возможности нетривиальных решений, суть которых всегда зависит от конкретной политической ситуации. Кто знает, какой была бы наша история, если б Александр III помиловал убийц своего отца и услал их, как ему советовал Лев Толстой, куда-нибудь в Америку?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции портала.

Денис Секиринский

источник: Интернет-портал интеллектуальной молодежи

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

DenS
27 ноября 2009 22:34

На самом деле статья была опубликована в 2001 г. в журнале "VIP".
Д.С. Секиринский

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы