Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Россию похоронили под отходами

Фото с сайта www.rosbalt.ru Из четырех миллиардов рублей, поступивших в федеральный бюджет в 2010 году в качестве штрафов за причиненный экологический вред, на ликвидацию этого вреда в стране потратили 35 млн. При этом даже в Минприроды сегодня не могут в точности очертить масштабы бедствия.

Только по приблизительным подсчетам (инвентаризации отвалов никто, понятно, не проводил), в России хранится 90 млрд тонн мусора – бытового и промышленного. И эти 90 млрд – лишь малая часть того наследства, которое нам ежегодно оставляли и оставляют тысячи заводов и фабрик. Многие давно исчезли из справочников действующих предприятий и теперь существуют исключительно как экологически опасные очаги на карте. Этих очагов, по неуверенной оценке профильного министерства, тысячи. 194-м объектам в Минприроде (опять-таки, на глаз) присвоили статус "горячих точек". Владельцев нет (они потерялись во время чехарды с приватизацией), желающих платить за чужую бесхозяйственность – подавно.

Замначальника отдела государственного регулирования в области обращения с отходами и ликвидации накопленного ущерба департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды и экологической безопасности Минприроды РФ Ольга Бурканова предлагает распределить ответственность за брошенные территории между органами исполнительной власти. Если земля, на которой громоздится опасный объект, входит в федеральное подчинение – деньги тратит российский бюджет, если она в собственности субъекта – субъект, а если в муниципальной – органы местного самоуправления.

Такую модель чиновница описала на заседании Общественной палаты, презентовав ее заодно с проектом ФЗ "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части регулирования вопросов возмещения (ликвидации) вреда окружающей среде, в том числе связанного с прошлой хозяйственной деятельностью)". Помимо разграничения полномочий документ (в ближайшее время его планируется внести на рассмотрение правительства РФ) предполагает ведение государственного реестра таких территорий, создание механизмов государственно-частного партнерства и налоговые льготы для предприятий, которые (мало ли как бывает) устремятся со своими миллиардами в проект по оздоровлению не принадлежащих им лесов и водоемов.

Увы, ни в докладе, ни после, отвечая на критику, Бурканова не объяснила, откуда "нищие" муниципалы достанут деньги на ликвидацию мусорных полигонов и их рекультивацию, не рассказала, как быть, если часть природного комплекса окажется подведомственной федеральному исполнителю, а другая – субъекту. Не упомянула Бурканова и о том, что тот самый реестр, который ее руководство преподносит в качестве инновации, на самом деле наличествует с 2002 года, но за все эти годы пополнялся всего раз. Об этом напомнила начальник управления экоконтроля Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзора) Наталья Соколова, которая, несмотря на ведомственную принадлежность, заняла на удивление наступательную позицию.

"Надо принять нам закон. Надо очистить страну от отходов. Надо. А очистить каким образом? – уточнила она. — Куда мы их будем вывозить и каким способом обезвреживать либо перерабатывать? В стране 389 предприятий по утилизации. Из них больше половины – комплексы по сортировке. Реально перерабатывающих комплексов не больше 60 (включая 40 установок по сжиганию)".

По данным Соколовой, в России перерабатывается максимум 3,5% твердых бытовых отходов (ТБО), в то время как, например, в США – порядка 30%, а в Европе – более 25%. Зато в стране работает 1399 объектов легального размещения ТБО и еще семь тыс. "санкционированных" свалок – разрешенных органами местного самоуправления, но по факту бесконтрольных. Основной поток мусора хоронится на несанкционированных полигонах, которых, только по статистике Росприроднадзора, у нас около 22,5 тыс. Речь идет о 50 тыс. гектар, сплошь покрытых отходами. И вот их, не говоря об еще не найденных свалках, деть совершенно некуда.

"Не решив проблему инфраструктуры, мы не решим ни проблему ликвидации накопленного экологического вреда, ни проблему минимизации вновь образующихся отходов, ни проблему утилизации осадков очистных сооружений", — подчеркнула Соколова, тут же переключив внимание общественности на другой законопроект, который уже принят в первом чтении в ГД. Речь идет "Об экономическом стимулировании деятельности по обращению с отходами".

"Без создания стимулов и гарантий по инвестициям никакой инфраструктуры не будет, — отметила выступавшая. — Контракты заключаются на год на основании проводимых конкурсов и не дают инвестору никакой гарантии, что, построив данный объект, через год он выиграет конкурс на его эксплуатацию. Кроме льгот по налогам на прибыль и имущество никаких больше льгот нет – ни по земельному налогу, ни по арендным платежам. Как нет и гарантий по тарифам, которые каждый год пересматриваются".

Законопроект в его изначальной версии их предполагал. Также он предполагал создание (вернее, воссоздание упраздненных) экологических фондов и устанавливал запрет на захоронение некоторых видов отходов с 2030 года как потенциально вторичного сырья. Однако, по словам Соколовой, "все эти нормы были отвергнуты Минфином, Минэкономразвития и Минрегионом – осталось десять страничек практически голого текста. Единственное, что там осталось, – введение финансовой ответственности производителя (импортера) за утилизацию продукции".

По идее, еще с 1 января 2010-го размещать отходы не запрещается только на объектах, включенных в специальный реестр Минприроды. Но Минприроды попросту не ведет этот реестр. Поэтому 96,5% отходов в РФ размещаются, и никто точно не знает, где. Росприроднадзор недавно выступил с инициативой формирования интерактивной карты несанкционированных свалок – на основе проработанных звонков экологических горячих линий, которые действуют уже четыре года, рейдов инспекторов территориальных служб и сигналов от волонтеров. Эта карта может появиться в свободном интернет-доступе уже в следующем году.

"Почему Росприроднадзор именно в части обращения с отходами сейчас осуществляет такие работы? Потому что отходы – это пока минимальное, с чего можно начать и что хотя бы можно зафиксировать, — пояснила Соколова. — К сожалению, по водным объектам почти ничего неизвестно, а по воздушному бассейну мы в принципе не можем отследить нарушения – только если взять техническую документацию и чисто математическим способом посчитать, сколько вредных веществ было выброшено в воздух".

Непосредственно отходы в Росприроднадзоре тоже различают по степени важности. И занимаются, в основным, бытовыми. "Потому что по отходам промышленности у нас есть более-менее достоверные статистические данные, а по бытовым нет ни отчетности, ни платежей, — признала Соколова. — Вот этот люфт мы и пытаемся сейчас заполнить".

"Но мы должны понимать, — добавила она, — что даже на легальных объектах по размещению ТБО, в соответствие с действующими инструкциями и правилами эксплуатации, могут размещаться и промышленные отходы третьего, четвертого и пятого классов опасности, и строительные отходы, а с февраля этого года – еще и медицинские отходы класса В (т.е. чрезвычайно опасные – "Росбалт")".

Предполагается, что такие отходы должны обезвреживаться на специальных установках, но, по свидетельству Соколовой, этих установок в стране – единицы. В итоге пока в Минприроды заняты разработкой законодательной базы для ликвидации "накопленного экологического вреда", по всей стране разрастаются новые очаги экоопасности. И на все эти очаги вместе взятые федеральный бюджет тратит 35 млн рублей в год (регионы, которые получают 80% оплаченных штрафов, расходуют не намного больше). Хотя на судебных разбирательствах с компаниями-нарушителями убытки оцениваются в миллиарды.

Сергей Симак, эксперт ОП РФ, назвал "ущербной" саму конструкцию законопроекта природоохранного министерства, "из которой в дальнейшем будет вырастать ущербность правоприменительной практики". "Решая только вчерашние проблемы, мы программируем ситуацию, когда сегодняшние проблемы становятся проблемами завтрашними", — предостерег он и, как вариант, посоветовал подумать над созданием института экологического страхования ответственности промышленников. "Только небольшой круг объектов сейчас подлежит обязательному страхованию, — указал Симак. — Нужно концептуально ставить вопрос о расширении этого круга объектов". Впрочем, Ольга Бурканова, представлявшая в палате Минприроды, отрезала в ответ, что начинать надо с малого.

Лишь бы только вообще начать.

Дарья Миронова

источник: Росбалт

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы