Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Вышли в тираж

Ректор Московского института стали и сплавов Дмитрий Ливанов. Фото с сайта www.strf.ru Почему у российских вузов не получается выстроить эффективные отношения с предприятиями и нужно ли слепо копировать западные традиции – эти вопросы обсудили в МИСиС на конференции "Мировой опыт взаимодействия университетов с бизнесом и региональной властью в области трансфера технологий".

Миссия вузов

Открывая конференцию, Дмитрий Ливанов, ректор Московского института стали и сплавов (национального исследовательского технологического университета – НИТУ "МИСиС"), отметил три фактора, которые существенным образом изменили российское высшее образование за последние годы. Первый – переход на двухуровневую систему обучения, что обеспечило сопоставимость его результатов с западными вузами. Второй – значительное увеличение финансирования, что, опять же, стало сопоставимо с теми странами, с которыми Россия конкурирует в образовательной сфере (к сожалению, пока не с лидерами). Наконец, третий – формирование независимой системы оценки качества образования – речь о ЕГЭ. Такой же единый национальный экзамен появится на ступени между бакалавриатом и магистратурой, предполагает ректор.

"Все эти шаги по модернизации высшего образования правильны, но часто совершаются непоследовательно и в результате не соответствуют тем ожиданиям, которые с ними связывают люди, – признал Дмитрий Ливанов. – Тем не менее возврата нет. Бессмысленно мечтать о прекрасной советской системе. Надо строить новую, конкурентоспособную и соответствующую потребностям рынка труда".

Ректор МИСиС согласен, что уровень инновационной активности в российской экономике намного ниже, чем на Западе. Но даже существующий спрос, по его оценкам, удовлетворяется только наполовину. Другую половину – технологий, приборов и тому подобного – приходится импортировать. В этом нет ничего плохого – технологический трансфер происходит во всём мире. Но это говорит о том, что у российских вузов есть серьёзный рынок, который пока занят не полностью.

"Сегодня, кроме вузов, в российской инновационной сфере нет другого сектора, который мог бы взять на себя ответственность за технологическое развитие страны,

– уверен Дмитрий Ливанов. – Государство активно помогает вузам. Но пока успешных примеров трансфера технологий в России практически нет. В данном вопросе нам не надо бояться заимствовать зарубежный опыт и привлекать специалистов, у которых такой опыт есть".

Опыт Северной Каролины

На конференции, которую организовал фонд "Новая Евразия", представили опыт трансфера технологий в США, в частности в Северной Каролине. Как пояснил президент фонда Андрей Кортунов, этот штат был выбран неслучайно: "Обычно, когда говорят о США, акцент делают на Кремниевой долине и Массачусетском технологическом институте (MIT). Эти две модели не совсем типичны, американский опыт шире, и есть примеры, которые более интересны для России. Например, Северная Каролина – штат небогатый, и в его инновационном развитии большую роль сыграло местное правительство. Опыт Северной Каролины демонстрирует, что для достижения успеха необходимы долгосрочные инвестиции в развитие механизма трансфера технологий. В штате над этим работали несколько десятилетий. Так что и России не стоит ожидать чудес, которые произойдут в ближайшие годы".

Алан О' Коннор, главный экономист Research Triangle Institute, напомнил, что в 50-е годы прошлого столетия Северная Каролина была бедным аграрным штатом. По доходу на душу населения она занимала 48 место из всех американских штатов. Жили там за счёт производства и продажи табака, мебели и текстиля. Тогда президенты местных вузов собрались и стали обсуждать, для чего они готовят специалистов, если большинство из них эмигрируют. Изменить ситуацию решили, заручившись поддержкой местных властей. Около 50 лет понадобилось, чтобы превратить штат из аграрного в инновационный. Сегодня здесь выпускают высокотехнологичную продукцию, свои производства разместили такие крупные компании, как, например, Google, Apple и другие. Чтобы достичь успеха, потребовались долгосрочные инвестиции, а также привлечение специалистов из других штатов. По словам доктора О' Коннор, Северная Каролина много усилий и средств потратила на кадры. Например, сам он из Бостона. Акцент всегда делался и делается на людей. Кроме того, приходилось бороться с культурными стереотипами вузовских сотрудников: политика, направленная на инновации, встречала некоторое сопротивление. "Мы воспринимаем университеты как предпринимательские структуры, – пояснил доктор О' Коннор. – Хотим, чтобы студенты и преподаватели организовывали компании, руководили проектами. Чтобы и они этого захотели, потребовалось время".

Рассказ проректора по международному сотрудничеству Университета Северной Каролины Байлиана Ли подтвердил, что у идеологов инновационного переворота в штате всё-таки получилось достичь цели. В вузе обучаются около 34 тысяч студентов по очень широкому спектру направлений – от сельского хозяйства до текстильной промышленности. Годовой бюджет университета – 1,2 миллиарда долларов. Ежегодно на исследования тратится около 400 миллионов долларов. Штат оказывает сильную поддержку вузу, подчеркнул Байлиан Ли. А также деньги поступают от федерального правительства и от промышленности (предприятия берут на себя примерно треть всех расходов). Много проводится междисциплинарных исследований, цель которых, по выражению доктора Ли, "изменить жизнь людей к лучшему". Среди приоритетных направлений – здоровье, энергетика, окружающая среда, безопасность. В прошлом году было создано 4 стартапа, всего их 80, оформлено 44 патента США, всего получено 700. Для профессоров, занятых исследованиями, предусматриваются вознаграждения: авторам разработки достаётся до 40 процентов от полученной на ней прибыли.

Для чего бизнес работает с вузами

Открывая секцию, на которой рассказали о российском опыте сотрудничества бизнеса и вузов, Иван Бортник, исполнительный директор ассоциации инновационных регионов России, предостерёг от слепого копирования западного опыта: "Когда я читал рекомендации MIT, как надо организовать технологический университет в “Сколково”, меня в этом документе поразили две вещи. Авторы советуют: не заводите проректора по инновациям и не создавайте центр трансфера технологий – а ведь сейчас именно эти два направления в российских вузах магистральные. Прежде чем перенимать западный опыт, нам надо думать, как он приживётся на российской почве".

По мнению Бортника, главная проблема наших университетов не в создании инноваций, а в их коммерциализации: "Мне лично уже надоели взаимные обвинения вузов и бизнеса: первые говорят, что предприятиям ничего не надо, а вторые – что учебные заведения ничего не могут. На самом деле успешные примеры взаимодействия есть. Их надо демонстрировать широкой публике, активно обсуждать и, главное, тиражировать".

На примере наиболее успешных тандемов вуз-промышленность на конференции рассказали об их опыте сотрудничества. Начали с МГУ имени М. В. Ломоносова и компании Schlumberger – "Шлюмберже" (одного из мировых лидеров по производству оборудования и ПО для нефтяной и газовой промышленности). Их работа началась в 1998 году. За это время было выполнено три проекта, сейчас приступили к четвёртому, который связан с коллоидной наукой. Алексей Хохлов, проректор МГУ, объяснил, чем работа совместной лаборатории отличается от обычных вузовских контрактов с предприятиями. Во-первых, основана она на соглашении, которое заключается не на один проект, а на перспективу – как минимум на несколько лет. Во-вторых, результатом исследования не обязательно должны быть прикладные разработки, готовые к внедрению. В-третьих, в исследованиях участвуют и представители компании, командированные в вуз. Наконец, в-четвёртых, компании выделяют деньги на приобретение необходимых приборов, а также размещают в лаборатории своё уникальное оборудование на временной основе.

Что касается раздела интеллектуальной собственности, то патенты принадлежат МГУ; если же существенный вклад в работу внесли командированные сотрудники компании, тогда собственность совместная. По соглашению, университет предоставляет исключительную лицензию компании или лицензию на внедрение разработки за рубежом, оставляя за собой право использовать патент на территории России.

У МГУ на сегодняшний день создано несколько совместных лабораторий с крупнейшими компаниями – Microsoft, Intel и другими, включая несколько российских. "Взаимодействие с российскими компаниями не очень стабильно, – посетовал академик Хохлов. – Например, во время кризиса 2008 года они полностью прекратили финансирование совместной лаборатории. Ни одна зарубежная компания этого не сделала".

Руководитель "Schlumberger-Москва" Дмитрий Писаренко объяснил, почему его компании, в которой работают свыше 1000 человек (из них 12 тысяч – в России), удаётся сотрудничество с вузами. Один из факторов успеха – близкое расположение к вузам научно-исследовательских центров компании. Они находятся по всему миру: неподалёку от Гарварда, Кембриджа, МГУ и других вузов.

"Чтобы работать с вузами, надо говорить на одном языке, а именно – на общем научном языке, – подчеркнул Писаренко. – У нас в центре на постоянной основе работают 54 научных сотрудника. Привлекается такое же количество студентов, аспирантов, постдоков. Есть сотрудники, которые защитились и вернулись в Россию. Все они работают над нашими реальными проектами. Возрастной пик – около 30 лет. В этом году на научные исследования и разработки мы потратили 800 миллионов долларов, то есть по два миллиона в день".

Юрий Похолков, президент Ассоциации инженерного образования в России, бывший ректор Томского политехнического университета (ТПУ), рассказал о своём опыте работы с бизнесом. В ТПУ с 2001 года действует центр профессиональной переподготовки специалистов, который связан с Университетом в Эдинбурге. Выпускники центра получают два диплома – российский и английский. Подготовка одного специалиста обходится компаниям в 25–28 тысяч долларов в год. Преподают профессора обоих вузов. Конкурс на программу – 10–12 человек на место. По ней обучаются выпускники различных университетов страны, включая Московский, Новосибирский, Нижегородский и другие госуниверситеты.

Опыт работы этого центра позволил выделить принципы опережающей подготовки специалистов. В университете созданы ещё 9 аналогичных центров превосходства – по материаловедению, водородной энергетике и другим направлениям.

Остальные тандемы вузов и предприятий презентовали проекты, которые стали возможны благодаря 218-му постановлению правительства (в результате конкурса по кооперации вузов и бизнеса). Например, МИСиС выполняет проект с Уфимским моторостроительным производственным объединением (УМПО) по созданию алюминиевых и титановых отливок.

"В современных условиях отсутствия отраслевых институтов мы, производственники, стали воспринимать вузы не только как учебные заведения, но и как научные институты, способные разрабатывать инновационные технологии", – объяснил заинтересованность своего предприятия Павел Аликин, замначальника по литейному производству УМПО.

Как признался Аликин, изначально конструкторы завода с недоверием отнеслись к сотрудничеству с вузом: якобы зачем нам учёные, мы сами всю жизнь занимаемся проектированием. Но успех первого проекта многих переубедил: появилась качественная деталь с меньшими трудозатратами. Особенно ценно для УМПО то, что от МИСиС оно получает не отчёт, а отработанную на научно-исследовательской базе университета технологию, а также готовые решения по серийной подготовке производства.

"Первое, что нам даёт работа с вузами, – доступ к технологиям, которые снижают наши затраты, – сказал Павел Аликин. – Приобретая современное западное оборудование, мы не имеем доступа к технологиям ведущих зарубежных университетов. Потому что они не хотят, чтобы мы смогли быстро догнать западных конкурентов. Второе – взаимодействие с вузами мы также используем для решения более глобальной задачи – создания на базе нашего предприятия алюминиево-титанового центра технологической компетенции для всех предприятий оборонного комплекса".

Чем полезны российские вузы айтишникам, рассказал гендиректор компании "АйТи" Тагир Яппаров. По его словам, в 90-е годы вузы недоверчиво относились к российским компаниям его отрасли: "Я помню, как в 1997 году пришёл к ректору МИФИ, и он сказал: мы работаем с Intel, Microsoft, а вы – кооператоры, что с вами делать? Я уговорил его попробовать, и мы вместе прошли интересный путь, который привёл к созданию совместной кафедры. Мы стали базовым предприятием МИФИ. Теперь для многих вузов создаём спецкурсы, участвуем в подготовке кадров. Нам нужны специалисты со смежными знаниями. Именно они могут создать самый интересный продукт. И таких специалистов можно подготовить только в кооперации с вузами".

В последние годы благодаря работе с вузами компания "АйТи" смогла заняться такими научными проектами, которые самостоятельно не выполнила бы, – они продолжительнее тех проектов, в которые она сама инвестирует, то есть прибыли от них стоит ждать не привычные 3–5 лет, а 7–10. Прежде всего речь идёт о проектах по 218-му постановлению. Тагир Яппаров рассказал о трёх. В Московском строительном госуниверситете создана совместная кафедра, которая ориентирована на интеллектуализацию зданий. Перспективна работа с НИУ ВШЭ по анализу неструктурированной информации. Ожидается, что через 2 года будет готова технология, конкурентоспособная на глобальном рынке. Наконец, проект с питерским ИТМО – самый наукоёмкий – связан с облачными технологиями и вычислениями.

"Все эти проекты выходят за рамки тех, в которые инвестируют обычные IT-компании в России, – подчеркнул Тагир Яппаров. – В каждом из них работают десятки аспирантов и студентов. Уже в этом году мы планируем получить два патента по этим проектам. Наша цель – создать технологии, которые можно было бы продвигать не только на российском рынке (который занимает всего 1 процент), но и на мировом".

Николай Тойвонен, проректор ИТМО, и Сергей Цыбуков, гендиректор НПО по переработке пластмасс имени "Комсомольской правды", представили проект, посвящённый созданию системы прототипирования промышленного дизайна в Санкт-Петербурге. Заказчики – РЖД, ГУП "Водоканал" и многочисленные малые предприятия, которые создаёт вуз вместе с заводом. На проект поступили деньги из нескольких источников: 20 миллионов – от Минобрнауки России (по 218-му постановлению), 32 – от администрации Санкт-Петербурга и 5 миллионов – от ИТМО. Всего – 57 миллионов. Как сразу пояснил Цыбуков, из этой суммы 10 миллионов пришлось вернуть в бюджет. "Половину денег мы вложили в железо, которое понимаем, как окупить, а половину – в информационные технологии, так что теперь зависим от ИТМО: окупить вложения сможем только благодаря совместной работе в течение ближайших 5–7 лет", – признался он.

Пожалуй, не буду утомлять читателей техническими деталями этого и других представленных проектов. Тот позитивный настрой и ту личную заинтересованность в общем деле, которую продемонстрировали участники тандемов, вселили надежду, что, возможно, взятый государством курс на принуждение российских предприятий к инновациям всё-таки приведёт к каким-то результатам. И, как выразился академик Хохлов, "какому-то количеству компаний удастся привить вкус к инновациям, им понравится этим заниматься".

Муравьёва Марина

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы