Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Бизнес ждёт биостратегию

Исполнительный директор некоммерческого партнёрства "Союз предприятий биотехнологической отрасли" Раиф Василов. Фото с сайта www.strf.ru Справка STRF.ru:
Василов Раиф Гаянович, исполнительный директор некоммерческого партнёрства "Союз предприятий биотехнологической отрасли" ("Союз биотехнологов")

Необходимо, чтобы государство сформулировало своё видение развития биотехнологической отрасли, утвердило стратегию на средне– и долгосрочную перспективу. Без определения основополагающих целей и задач, которые нужно ставить перед всеми участниками (государством, властью, регионами, бизнес– и научным сообществом), невозможно двигаться дальше, считает Раиф Василов.

Знает ли бизнес-сообщество о правительственных инициативах по развитию биотехнологий в России?

– В принципе, да. С августа прошлого года, когда на заседании правительственной комиссии по высоким технологиям было принято решение о формировании технологических платформ, бизнес-сообщество активно включилось в эту работу. Безусловно, многие в ней задействованы. Хотя можно сказать, что не всегда и не в полном объёме эта информация доходит. Но это уже технические вопросы. В целом бизнес-сообщество проинформировано о том, что правительство обратило внимание на данное направление деятельности, и теперь ожидает конкретных решений. Надеемся, что эта работа не закончится общими изысканиями в данном направлении.

В таком случае, на какие проблемы должно обратить внимание правительство?

– Необходимо, чтобы государство сформулировало своё видение развития биотехнологической отрасли. Нужна государственная стратегия на средне– и долгосрочную перспективу. Из этой стратегии будут вытекать последующие конкретные действия. Об этом говорилось несколько раз. Когда в Госдуме в 2009 году впервые проводились парламентские слушания, посвящённые вопросам законодательного обеспечения развития биотехнологической отрасли, правительству однозначно было рекомендовано в качестве первоочередной задачи разработать госстратегию по биотехнологии. Без определения основополагающих целей, к которым нужно идти, без задач, которые необходимо ставить перед всеми участниками (государством, властью, регионами, бизнес– и научным сообществом), невозможно двигаться дальше.

На Ваш взгляд, кто должен разработать стратегию – определённые госструктуры или бизнес?

– Во всём мире подготовкой стратегий занимается экспертное сообщество, а государство их в итоге принимает, утверждает и создаёт условия для реализации. Это совместный труд государства, бизнеса и общества. Эту работу нельзя отдавать на откуп ни чиновникам (не их функция), ни отдельным бизнесменам или бизнес-структурам (тогда они будут просто под себя это делать).

Общество биотехнологов России и Союз предприятий биотехнологической отрасли в декабре прошлого года уже подготовили "Стратегию развития биотехнологической отрасли промышленности Российской Федерации до 2020 года" (сокращённо "Стратегия “Био-2020”"). Этот документ сейчас представлен в правительство, направлен в регионы. По крайней мере это позиция экспертного сообщества в разработке данной государственной стратегии. При этом были использованы предыдущие наработки. Ещё в 2005 году Общество биотехнологов России разработало проект национальной программы развития биотехнологической отрасли. С учётом данного документа ряд субъектов РФ начал разрабатывать свои региональные программы развития биотехнологии. В прошлом году два региона (Республика Татарстан и Чувашская Республика) собственные программы развития биотехнологии до 2020 года приняли и утвердили.

Какие финансовые инструменты могли бы оказаться наиболее эффективными для развития отрасли: федеральные целевые программы, создание госструктуры по примеру "Роснано", специальные фонды?

– Весь опыт развития нашей страны в последнее десятилетие говорит о том, что предпочтение необходимо отдать мерам системного госрегулирования.

Пример "Роснано" – один из худших для того, чтобы по его подобию создавать какие-то новые структуры.

В условиях крайне неэффективного управления экономикой, которое у нас сегодня существует (я уже не говорю о коррумпированности и прочем), мера прямого финансового воздействия (выделение денег, создание фондов) является самой неэффективной. Как правило, это превращается в финансирование отдельно взятых, приближенных к власти структур. Это никоим образом не будет способствовать развитию ситуации в целом.

Тогда какие инструменты всё-таки нужны?

– Как я уже сказал, для начала надо наметить стратегию, заложить в ней определённые целевые показатели. Можно действовать по аналогии с тем, как это принято во всём мире – в развитых странах типа США, Китая, Индии, государствах ЕС: они ставят перед собой вполне конкретные задачи. Организация экономического сотрудничества и развития, куда Россия стремится попасть, подготовила свой прогноз развития биотехнологии (биоэкономики) до 2030 года. Там чётко поставлены задачи. У нас может быть то же самое. Например, мы формулируем, что до 2020 или 2030 года (что уж нам больше нравится) доля химической промышленности, которая будет работать на возобновляемых биоресурсах, должна составлять 10–20 процентов. Это уже конкретный индикативный показатель для химической промышленности, которая должна эти технологии использовать, внедрять и т.д. Далее – в государственной стратегии по развитию энергетики обозначено, что 4 процента к 2020 году должна составлять возобновляемая энергетика. Допустим, мы говорим о том, что не менее 1–2 процентов, как во всём мире, должна быть биоэнергетика. В Евросоюзе возобновляемая энергетика к 2020 году должна составить 20 процентов. Предположим, если мы хотим уменьшить загрязнение атмосферы городов, в моторном топливе обязательно должна быть биодобавка (или оксигенаты) не менее 10 процентов. Вот таким образом может быть сформирован рынок для различных видов биотехнологической продукции. Далее – от индикативных показателей можно идти к абсолютно конкретным стимулирующим мерам. Тем самым мы побуждаем другие сектора экономики – химическую промышленность, энергетику, ТЭК – использовать современные биотехнологические подходы.

Ещё пример – горнодобывающая промышленность. Если придерживаться соответствующих мировых критериев по экологии, то большинство российских предприятий этой отрасли следовало бы закрыть: более грязных производств в мире, наверное, уже не осталось. Сейчас в развитых странах "в моде" clean tech – "высокие чистые" технологии. И именно биотехнологии – биогидрометаллургия, биогеотехнология – предлагают наиболее эффективные и экологически безопасные методы добычи металлов и других природных материалов. В противном случае, чтобы не закрывать такие предприятия, надо заставить их становиться "экологически чистыми", "зелёными", внедрять современные эко– и биотехнологии. Для этого их нужно стимулировать. В настоящее время отдельные компании разрабатывают подобные программы (например, "Норникель").

Важно не просто стимулирование биотехнологий, а устранение дискриминационных барьеров.

Например, в сельском хозяйстве существует специальная программа по дотированию сельхозпроизводителей, использующих минеральные удобрения и другие химикаты. К сожалению, более эффективные биологические удобрения, средства защиты, добавки и стимуляторы роста абсолютно не подпадают под эту категорию! Естественно, сельхозпредприятиям выгоднее использовать химические удобрения, несмотря на то, что они дороже и грязнее, чем аналогичные биоудобрения, биопрепараты. Нужно как минимум сделать биопрепараты равноправными участниками рынка. Тогда это будет способствовать развитию промышленных биотехнологий.

Если говорить о самой больной стороне рыночного вопроса – спросе и предложении, есть ли у нас какие-то прогрессивные, передовые разработки? Есть ли на них спрос со стороны промышленности? Какова ситуация сегодня и склонна ли она меняться в последнее время?

– Чтобы было предложение, должен быть спрос. А спрос необходимо формировать. Если у нас нет понимания того, что вообще нужно делать и куда идти, то не будет ни спроса, ни предложения.

Сегодня достаточно большая часть ещё сохранившегося научно-технологического потенциала в стране работает впустую, вхолостую.

Это исключительно инициатива самих разработчиков, которые смотрят, что у них есть, что они могут делать. Это самый неэффективный способ, от которого в мире уже давным-давно отказались. Разработчики должны делать то, что реально востребовано на рынке, для чего существует спрос. А они об этом не знают и не могут знать, потому что спроса, как такового, нет. Биотехнологические предприятия тоже на свой страх и риск пытаются занять какие-то случайные ниши на рынке. Можно было бы говорить об импортозамещении, потому что сегодня на российском биотехнологическом рынке доминируют зарубежные компании со своей продукцией. Можно, конечно, пытаться создавать что-то своё, новое, но в отсутствие несформированного государственного спроса это просто бессмысленно. Поэтому мы и говорим о том, что необходима совершенно чёткая государственная политика. Без неё вообще ничего не будет. Это аксиома. Почему в Соединённых Штатах наблюдается бум по развитию биотехнологий? Почему то же самое происходит в Евросоюзе, во всех странах БРИК, кроме России? Потому что руководство этих государств вместе с экспертным и бизнес-сообществом понимает, что сегодня конкурентоспособность страны в значительной степени будет определяться уровнем развития биотехнологии – поскольку это основа основ новой экономики (биоэкономики), которая сейчас в мире формируется. У нас этого нет, поэтому не будет и никакого "большого" развития. Будут лишь частные случаи. Можно говорить об отдельных историях успеха, я могу назвать несколько таких примеров. Но это скорее исключение из правил, чем общая закономерность.

Почему в России так недооценивают это направление? В президентские приоритеты оно попросту не попало?

– Это трудно понять с точки зрения интересов государства и просто здравого смысла. Возможно, это связано с некомпетентностью руководства, которое элементарно не понимает важность биотехнологии, или с недобросовестностью экспертного окружения, которое около этого руководства находится и дезориентирует его.

Государство, на Ваш взгляд, должно сосредоточиться на развитии науки, образования, инфраструктуры или на финансовой помощи бизнесу, стимулировании спроса?

– В наших документах, стратегиях и программах, которые мы разрабатываем, совершенно чётко обозначена роль каждого участника этого процесса – государства, бизнеса, науки, экспертного сообщества, общества в целом. Государство должно создавать правила игры, обеспечивать законодательную основу, формировать базовую инфраструктуру. А уже потом для достижения поставленных задач целенаправленно заниматься финансированием фундаментальных исследований, подготовкой кадров, вопросами просвещения, образования и пр. И только в последнюю очередь оно должно вкладывать деньги в конкретные бизнес-проекты и программы. Государство должно создавать финансовые институты, инструменты, с помощью которых бизнес-сообщество сможет развиваться. У нас есть институты развития – например, Внешэкономбанк. В тот же "Меморандум" ВЭБа необходимо было бы наряду с пятью президентскими приоритетными направлениями вписать ещё и биотехнологию. Вот это была бы разумная мера. То же самое – структуры типа РВК, "Роснано" и т.д. Они должны финансировать и проекты, связанные с биотехнологиями. Таким образом, государство и будет создавать условия для того, чтобы бизнес в сфере биотехнологии развивался.

Если всё-таки правительственные меры поддержки начнут предприниматься, через какое время в России будет подъём в области биотехнологий?

– В отличие от тех же самых нано– и прочих технологий, куда необходимо вкладывать огромные деньги и ждать результата непонятно сколько, в случае с биотехнологиями первые конкретные и практические результаты могут быть получены в течение ближайших лет. Думаю, буквально 2–3 года после начала широкомасштабных мер государственной поддержки, стимулирования развития данного направления уже появятся первые очень серьёзные результаты. А в течение 5–7 лет можно выйти на показатели формирования отрасли. Это как раз та область, где с минимальными капиталовложениями можно получить максимально быструю и большую отдачу. Причём эти биотехнологические производства и процессы в значительной степени связаны с развитием малого и среднего бизнеса. Они могут иметь массовый характер, например, в сфере внедрения биотехнологий в сельское хозяйство, пищевую промышленность. Безусловно, речь должна идти также о строительстве новых заводов и крупных предприятий. Но даже в этом случае окупаемость там фантастическая. Если для нефтеперерабатывающего завода этот показатель составляет примерно 10 лет (и даже больше), то для биотехнологического производства, которое будет выпускать достаточно большой объём продукции, – 4, максимум 5 лет. Это очень хорошие инвестиционно привлекательные проекты.

Осталось убедить руководство страны в том, что это должно как-то развиваться?

– Вне зависимости от того, удастся убедить руководство страны или нет, в любом случае биотехнология будет развиваться, правда, последствия для страны могут быть совершенно различными. Как мы писали в своё время, есть два сценария: инерционный (будет идти, как сейчас идёт; биотехнология – это неизбежно; не мы этим займёмся – так другие, мировые лидеры придут). В этом случае наша роль – сырьевой придаток (теперь уже в плане биоресурсов) и рынок сбыта готовой продукции для зарубежных компаний. Другой сценарий – активное развитие собственной биоиндустрии в нашей стране. Тогда это – развитие науки и образования, решение социальных проблем, создание инновационной экономики, конкурентоспособного государства.

Муравьёва Марина

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы