Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Судьба традиционных религий в России ХХI века

изображение http://www.panasia.ruПредисловие.

В нашей стране вопрос о религии становится особо актуальным около 20 лет назад – в Перестройку, когда была объявлена свобода совести и человек получил реальное право "исповедовать любую религию, или не исповедовать никакой". Так совпало, что я – ровесник Перестройки. Я не помню празднование тысячелетия крещения Руси, но в память врезались новости об открытии в родном городе маленьких церквей и часовен. Вдруг появились проповедники незнакомых вер, заходившие в дома, останавливавшие прохожих. Были незнакомые бабушки – "Свидетели Иеговы" – коих родители велели опасаться и никогда не вступать в разговор. Была в моей жизни протестантская воскресная школа, потом – экспериментальный христианский класс, куда определила меня мама (В начале 90-х в городе образовалась очень сильная община одной из "американских" протестантских деноминаций, которую посещал цвет местной интеллигенции). Уже отчетливо помню борьбу за прихожан между церквями, расколы, конфронтации, отстаивание молитвенных помещений, вмешательства муниципальных властей... Потом мне вдруг открылся мир десятков малых организаций, откуда ни возьмись появившихся в небольшом уральском городе. Большинство из них были эзотерическими кружками, занимавшимися той или иной традицией.
События, которые происходили вокруг меня и в которых я, по малолетству, не принимал участия, давали повод для размышления. Я много читал, общался с образованными, критически мыслящими взрослыми людьми – поэтому, так и не сделался религиозным, сомневался в существовании Бога, начал, помимо литературы, политики и прочих увлечений, интересоваться философией и историей религии. Постепенно, я замечал взаимосвязь между экономическими, политическими, культурными и религиозными явлениями. Стал мало удивляться, но не меньше – тревожится. А в институте, насколько позволяло время, занялся планомерными исследованиями.
И так, это эссе – промежуточный результат моих размышлений, исследований и личного опыта. Попытка анализа и прогноза. Возможность высказать свое личное отношение к происходящему и будущему. Думаю, читатели простят меня, если мои выводы совпадут с результатами других исследований, мне неизвестных. В конце концов, это только подтвердит нашу правоту.

1.

Мы могли бы сразу приступать к ответу на вопрос: "Какой будет судьба традиционных религий в России XXI века?", но, как и в любом труде, претендующем на научность, необходимо ввести ключевые понятия – наше понимание слов "религия", "традиционная религия", "церковь" могут сильно отличатся. Если говорить о религии, то существует около 250 определений, дополняющих или противоречащих друг другу. Я буду использовать комплексное определение Н.Яблочкова, на мой взгляд, наиболее широко раскрывающее сущность понятия. И так, религия представляет собой:
1. необходимо возникающий в процессе становления человека и общества аспект их жизнедеятельности, ее активно действующий компонент;
2. способ выражения и преодоления человеческого самоотчуждения;
3. отражение действительности;
4. общественную подсистему;
5. феномен культуры.
Объединяющим же, обязательным признаком служит вера в сверхъестественное – в надчеловеческие и надприродные силы.
Религия не случайное образование, навязанное людям философами, жрецами, обманщиками, тиранами, как полагали многие мыслители прошлого. Религия необходимо возникает в ходе объективного процесса становления человека, общества, человечества и превращается в определенный аспект их сущности и существования.
"В мировом религиоведении наиболее широко представлена точка зрения, согласно которой появление и существование религии связывается прежде всего с отношениями несвободы, зависимости, ограниченности, господства – подчинения и т.д., – пишет Яблоков – в уже сформировавшейся религиозной системе, "внутри" ее человек может переживать и переживает защищенность, освобождение от сковывающих обстоятельств, выход за пределы ограниченности. Религия может давать ощущение свободы и прилива сил. Имея своей основой объективные отношения зависимости, несвободы, ограниченности, она может претворять их внутри себя в переживание устойчивости, защищенности, свободы и мощи " В этом – один из секретов притягательности религии. Массовое обращение людей к вере наблюдается в трудных для общества временах, в переломных моментах истории, когда рушатся устои прежнего существования, когда теряются ориентиры, когда человек не знает, что ждет его завтра. Тому можно найти много подтверждений в прошедших веках, но за примером не надо далеко ходить – и смута, и религиозная истерия происходили буквально у нас на глазах два-три десятка лет.
Существует несколько классификации религий: по отношению между религией и исповедующего её общества их делят их на родоплеменные (т.н. "местные верования"), народно-национальные (индуизм, иудаизм, синтоизм, конфуцианство, религии древнего Египта и Месопотамии и др.) и мировые (буддизм, христианство, ислам). При этом синкретические учения новейшего времени либо вовсе не попадают в классификацию, либо причисляются к тому же разделу, что и традиция, с которой "новодел" имеет большее сходство. В историческом аспекте религии делят на традиционные и нетрадиционные. Традиционные существуют в определенном обществе достаточно долгое время, чтобы стать неотъемлемой частью его культуры, извиняюсь за тавтологию – традицией, предаваемой из поколения в поколение. Отсюда же можно легко вывести определение нетрадиционных религий, религий недавних, не успевших укорениться. Христианство, уже имевшее тысячелетнюю историю, не было традиционной религией восточных славян в X-XI веках нашей эры, но, через несколько столетий, чуждым являлось уже язычество – православие прочно вошло в жизнь наших предков, изменило их культуру и менялось само, приобретая национальный колорит – стало традиционной религией русского народа. Акцентирую внимание на то, что термины "традиционная" и "нетрадиционная" религия применимы только в рамках конкретного общества, использоваться с уточнениями или только в определенном контексте. Важно также – в данных словосочетаниях ( и только в них) я буду считать слова "религия" и "конфессия" синонимами и использовать утверждения типа "суннизм – традиционная религия казанских татар". Разговор о традиционных религиях неминуемо продолжится в следующих главах.
Понятие "церковь", обычно используется в двух значениях – как молитвенный дом христиан со сложившейся вокруг него общиной и как главный религиозный институт, объединяющий представителей одной конфессии. Преимущественно, я буду употреблять это слово во втором смысле.
Я думаю, что смог задать непротиворечивые определения базовым понятиям своего рассуждения. Остальные будут конкретизироваться "по ходу дела". Что ж, движемся дальше.

2.

Традиционной религией русского народа является христианство, а точнее – его восточная разновидность – православие. Не буду утомлять читателей, людей, наверняка, образованных – датами соборов, расколов и уний, сыгравших определяющую роль в формировании на территории Восточной Римской империи новой конфессии. Важно отметить, что к своему появлению на Днепровских берегах "греческая вера" являлась вполне сложившимся и устойчивым учением, окончательная самоидентификация которого случилась в 1054 году.
По мнению ученых Ленинградской исторической школы (И.Я.Фроянов), принять христианство Русь подвинула нужда Полянской общины в средстве подчинения и удержания подвластных племенных союзов и волостей. Кроме того, внешнеполитической причиной крещения стало желание выйти на новый уровень в отношениях с Византией и другими европейскими государствами, с помощью династического брака поставить страну вровень с сильнейшими державами средневекового мира.
Этот список не исчерпывающий – но найти неполитические причины принятия христианства довольно сложно. Возможно, сыграл свою роль восхищающий русских путников блеск храмов Константинополя, поражающая пышность богослужений, активность и мастерство проповедников, инициативы купеческих и воинских союзов, желающих получить льготы в Византии.
Появление христианства на территории восточных славян можно отнести ко временам Аскольда и Дира. С начала X века количество христиан в Киеве росло, а с середины столетия община участвует в политической борьбе. Но эта борьба не была успешной, так как сторонников язычества было больше, в их руках находились основные военные силы. Среди имён, замешанных в противостоянии язычников и христиан, можно назвать княгиню Ольгу, её сына Святослава, внуков – Ярополка, Олега и Владимира, воеводу Свенельда, дядю Владимира Добрыню. Влияние новой религии оказалось сравнительно небольшим – вера отцов ещё прочно удерживала свои позиции.

По различным версиям сам факт крещения киевлян Владимиром Святославичем можно отнести к 988, 989 или 990 годам от Рождества Христова. Год спустя настал черед Новгорода, а потом и других центров восточных славян.
В области внутренней политики, несмотря на поставленные властью задачи, внедрение христианства оказалось в целом негативным фактором. Попытки христианизации вызвали народные восстания и волнения, усилили неприязнь к Киеву. Способствовав временному закреплению отживших племенных отношений, новая вера не смогла ликвидировать центробежные тенденции и обособления княжеств.
В области внешней политики в связи с принятием христианства правительству удалось достигнуть значительных успехов: заключить прочный союз с Константинополем, оставшись при этом полностью независимым; династическим браком ввести своё государство в ряд европейских держав, а народ, окрестив, поставить вровень с ромеями, обеспечив купцам безопасную и выгодную торговлю, а воинам – привилегии на императорской службе. Выиграла от этого и Византия. Императору Василию II удалось сохранить престол (экспедиционный корпус киевского князя сыграл решающую роль в подавлении очень опасного восстания), укрепить государство и заручиться поддержкой сильного союзника.
Становление христианской церкви проходило в условиях политической раздробленности. Оставаясь единым, этот институт постепенно упрочивал и распространял своё влияние, успешно вытесняя или ассимилируя язычество. В среде священников куется новая идеология и формируется иная политическая культура.
В плане церковной иерархии Киевская митрополия являлась частью Константинопольского патриархата. Митрополиты и старшие епископы назначались Царьградом, но это не давало повода для вмешательства Византии во внутреннюю политику – русская церковь сильно зависела от местных светских властей. Тем не менее, иногда церковные иерархи принимали непосредственное участие в государственных делах.
К началу монголо-татарского нашествия церковь играла весьма заметную роль в жизни страны. Монастыри, соборы и церкви обладали земельной и иной собственностью. В городах и пригородах монастыри составляли часть городской структуры и структуры княжеского управления. (Монастыри занимались хозяйственной деятельностью (ремесло, торговля, сельское хозяйство), идеологической деятельностью (написание летописей и житий, подготовка кадров духовенства), политической деятельностью (поддержка или оппозиция князьям), колонизационной (форпосты древнерусского государства в осваиваемых землях). Церковь осуществляла судебные функции.
Катастрофа середины XIII века до неузнаваемости изменила жизнь в восточно-славянских объединениях. На землях, подвергшихся нашествию, была разрушена городская культура – вместе с ней ушли старые политические традиции – княжеская дружина и вечевые собрания перестали играть заметную роль в общественной жизни. Там, где быт вновь налаживался, укоренялись новые отношения – с авторитарной властью князя и передачей власти от отца к сыну.

Важную роль в укреплении новой системы отношений сыграло то, что церкви удалось довольно быстро оправиться от разгрома и включиться в игру. В золотоордынский период Русская церковь обрела большую самостоятельность по отношению к Греческой. В 1325 году, после восшествия на княжение Ивана Калиты, митрополичья кафедра была перенесена в Москву. Тем самым, церковь, сохранившая свое единство, начала способствовать формированию единого Московского государства.

Когда цель Москвы оказалась достигнута – закончилось объединение Великорусских земель под властью московских князей и под попечительством московского митрополита – православие уже являлось традиционной религией русского и соседствующих с ним финно-угорских народов и российского государств. В то же время формируется представление о России как о единственном праведном, христианском царстве, главной ценностью которого является хранимая религиозная традиция. Согласно концепции "Москва – III Рим", от сохранения государством истинной веры зависит судьба всего мира, стоящего на пороге Апокалипсиса.
С ожиданиями Светопреставления и уверенностью об особом месте России в мире связан Раскол середины XVII века. "Программа Никона состояла в укреплении Русской православной церкви и утверждении ее как вселенской церкви во вселенском православном царстве. Идея очень нравилась молодому царю, приверженцу концепции "Москва – III Рим", мечтавшему занять место византийских императоров и превратить Русское государство во Вселенскую Греко-Российскую Восточную империю" Чтобы контролировать южные епархии и избегнуть конфликта с Афоном церковному руководству было необходимо провести унификацию богослужения по греческим образцам (а за несколько сот лет в "северном" и "южном" православии накопилось довольно много изменений). Но, согласно Филофею и другим идеологам избранности Руси, "греческое православие испорчено Дьяволом", осквернено Флорентийской унией и турецким господством – как теперь можно следовать их примеру? Единственная истинная вера – у нас, изменение обрядов означает Конец Света. Сохранившие верность традициям – старообрядцы, долго ждали крушения мира, образовали отдельные церкви, пережили многочисленные гонения и существуют по сей день.
На мой взгляд, за века раскола старообрядчество обрело идентичность, и его можно считать отдельной религиозной конфессией, которая, в свою очередь, делится на множество деноминаций: поповцы, беспоповцы, единоверцы, бегуны... На Урале, в Сибири и Поморье старообрядцы известны как крепкие, хозяйственные крестьяне (к сожалению, в большинстве своем, сейчас этот тип в русском крестьянстве находится в обидном меньшинстве), в Российской империи сложилось особое сословие старообрядческих купцов и промышленников, известных строгим кодексом чести и традициями меценатства. При различиях в богослужебной практике, разногласиях в признании авторитетов и церковной иерархии, старообрядцев объединяет традиционализм, который явился залогом сохранения ими огромного пласта национальной культуры.

Сейчас интерес к раскольникам возрос – восстанавливаются церкви (замечу – во многих регионах именно старообрядцы первыми водрузили кресты на маковки после хрущевских гонений), налаживаются контакты российских и зарубежных, эмигрировавших общин. Русская православная церковь (далее – РПЦ) относится к ним вполне лояльно и позволяет вести активную проповедь. Не утихает интерес этнографов и просто любителей старины к быту старообрядцев (как городского, теперь доступного для изучения лишь по дореволюционным образцам, так и сельского – вспомним знаменитый "Таёжный тупик"). Последователи Аввакума вступили в диалог о выборе Россией своего цивилизационно-исторического пути, считая, что сохранили необходимые современному обществу нравственные и религиозные ценности, в том числе – крепкую семью и деловую этику.
И так, старообрядчество, наряду с ортодоксальным православием – вторая традиционная религия России. И нам придется учитывать её в своих прогнозах.

3.

После раскола и неудачных попыток Никона поставить патриарший престол выше царского ортодоксальная церковь все более попадает в зависимость от государства. Петр I упраздняет чин патриарха и делает главный общественный институт религии всего лишь частью бюрократической машин. В XIX веке давление государства слегка ослабло, а правители начали осознавать ту роль, которую играет церковь в поддержании власти Романовых над огромными территориями и населением империи. Слова "Православие, самодержавие, народность", провозглашённые министром народного просвещения С.С. Уваровым в 1834, стали ключевыми пунктами консервативной идеологии "официальной народности". Цари, её придерживавшиеся – Николай I и Александр III – проводили политику "успокоения", но не могли навсегда отодвинуть надвигающийся кризис, в полную силу разыгравшийся в начале века XX. Касательно религии, тревожные сигналы были заметны уже тогда – из православной церкви выделялись секты – "Духовные христиане". Духоборы, молокане, беседники, малеване, русские мормоны... В среде интеллигенции распространялись протестантство и католицизм. Авторитет РПЦ медленно падал.

Серебряный век ознаменовался появлением и популярностью в аристократических кругах мистических восточных традиций, обновленческим движением в церкви, которая уже давно стала символом крайнего консерватизма. И этот же период подарил нам ярких религиозных философов – Павла Флоренского, Николая Бердяева, Сергея Булгакова. Потом были революция и гражданская война, еще через несколько лет – фактическое запрещение деятельности любых религиозных организаций. Незадолго перед этим, в середине двадцатых годов, политическая борьба внутри реформаторов дискредитировала идеи обновленчества – прихожане и клирики не желали больше отступать от канонов (Идеи обновленчества воскресают в Перестройку и ныне довольно популярны в религиозных кругах. В России существует приходы, батюшки, и даже институт церкви духовных реформаторов. Среди требований, ими выдвигаемых – литургические изменения, например, служба на русском языке, всяческие варианты новой структуры церковного управления взамен старой, строго иерархичной)
Мы все стали свидетелями возрождения РПЦ после прихода к власти Горбачева. По всей стране восстанавливаются старые, строятся новые храмы, растут приходы, множится число паломников. Издаются православные газеты и журналы, запущена радиостанция и канал на кабельном телевидении. В статусные церкви (такие, как Храм Христа Спасителя в Москве) на праздники собирается политическая и деловая элита, включая президента страны. Пред нами – тенденция к политизированию, идеологизации РПЦ и возрастанию роли религиозного фактора в политике. В обществе развернулась дискуссия о роли и месте православия в новой российской государственности. От того, чьи идеи окажутся более привлекательны и зависит будущее РПЦ в XXI веке. Присмотримся к спорящим сторонам.

4.

Цели официальной РПЦ довольно умеренны – Россия, формально оставаясь светским государством, дает церкви значительные преференции (в том числе – экономические), в школах вводится обязательный предмет "основы православия", священники получают возможность блюсти нравственность в средствах массовой информации и на рекламном рынке. Что касается остальных религий, то православные готовы терпеть в России традиционные конфессии российских народов – ислам, буддизм, иудаизм и шаманизм, а остальным, особенно – new age религиозным течениям значительно осложнить жизнь с помощью особых правил регистрации, надзора и налогов. В политическом лагере этой идеологии придерживаются умеренные консерваторы, видящие церковь силой, способной восстановить авторитет традиционных институтов, прекратить упадок рождаемости, защитить русскую культуру от иностранного вторжения.
Более радикальные клерикалы предлагают не делать половинчатых мер, а сразу объявить православие государственной религией и передать церкви часть функций государства, ввести строгую цензуру а деятельность любых религиозных организаций, не попавших в список "традиционных" запретить. Свои идеи эти люди обосновывают опытом Российской империи, Московского государства и Византии с её "симфонией" светской и духовной властей. Не удивительно, что это идеология большинства "державников", стремящихся восстановить Империю, православных националистов (идентичность россиян на основе вероисповедания) и просто националистов разных мастей (идентичность по национальности).
На другом фланге находятся либералы, отстаивающие завоевание свободы совести и равенства всех религий. Человек имеет право "исповедовать любую религию, или не исповедовать никакой" По их мнению, любое вмешательство церкви в дела государства, любая преференция какой-либо конфессии ведет к ограничению свободы и нарушению прав граждан. Но либералы, в последовательности своих принципов, тоже имеют свою градацию. Так, среди них есть более умеренные, не возражающие против ограничения деятельности отдельных религиозных организаций, которые могут принести вред жизни и здоровью человека, другие считают, что судить сектантов можно только за свершенные преступления, а ограничивать духовный выбор верующего – нельзя. В этом споре, именно либералы выражают интересы большинства атеистов, адептов небольших церквей и участников духовных кружков, эзотериков.
Практически не осталось породы "воинствующих безбожников", выступающих за запрещение или строгую регламентацию деятельности любых религиозных объединений.
Когда основные векторы политико-религиозной мысли обозначены, следует обратить внимание на сегодняшнюю позицию государства.

С одной стороны, президент старается придерживаться конституции и отражает попытки православных завладеть уже названными привилегиями. С другой, Кремль видит в РПЦ силу, обладающую серьезным, не растраченным идеологическим капиталом, организацию, которую поддерживают более половины населения страны. (В реальности, православных, посещающих церковь и регулярно молящихся, гораздо меньше, от 6 до 10 процентов, но огромная масса людей считает себя верующими и заявляет о своей лояльности церковным институтам) Поэтому патриарх присутствует рядом с президентом на торжественных мероприятиях, поэтому управленческая элита различных уровней стоит на праздничных мероприятиях а предполагаемый преемник летает на Афон. РПЦ пользуется информационной поддержкой, аффелированные с государством компании осуществляют крупные пожертвования (не говоря уже о муниципальных властях, зачастую прямо финансирующих строительство и восстановление православных храмов). В то же время, чиновники различных уровней, "по просьбе общественности", чинят препятствия для строительства молитвенных домов иных. Менее популярных вы данной местности конфессий. Церковным деятелям сходят с рук многие высказывания и действия, вполне попадающие под статью "разжигание межнациональной и межрелигиозной розни". Также, как "остаются незамеченными" ответственными лицами громкие акции националистов, под хоругвями и имперскими флагами марширующих по столичным улицам.
Возможно, среди правящей верхушки идет активная борьба, и победа в ней "силовиков" приведет к большей поддержке национал-патриотических организаций и РПЦ. Победа же "либерального" крыла слегка ослабит позиции и тех, и других.
Кажется, мы уже лезем предсказывать будущее, а о менее многочисленных традиционных религиях России, кроме простого упоминания, не было сказано ни слова.

5.

Ислам начал проникать на территорию, занятую сейчас Российской Федерацией уже в VIII веке, вместе с арабскими и персидскими купцами. В IX веке мусульманами стали булгары, чье государство процветало в низовьях Камы и на Средней Волге. После монгольского завоевания Булгария сохранилась как самый развитый регион, полностью вошедший в Золотую Орду. В результате взаимных контактов, оккупанты, в правлении хана Узбека (1312-1342) принимают ислам суннитского толка, искореняя язычество из своей среды. От монголов, в свою очередь, учение Мухаммеда распространилось на другие завоеванные народы. Обратились башкиры, кочевники Нижней Волги и Крыма, отчасти – чуваши (их исламизация активно проходила уже в составе России). После распада Орды и поглощения Россией её осколков пребывание в исламе не приветствовалось, но и не каралось. Имели место несколько попыток перекрестить оседлые народы, проводимые параллельно с компаниями по русификации, но они наталкивались на упорное сопротивление мусульман. Революция прекратила сначала попытки сделать последователей Мухаммеда православными, а потом была быстро свернута и деятельность местного духовенства.

На Кавказе язычество долгое время удерживало свои позиции, ислам окончательно закрепился среди горских племен лишь к XVIII веку (Исключение – Дагестан, который вошел в число стран арабо-мусульманской культуры еще в X-XI веках). Отличительной чертой кавказского ислама является огромное количество вошедших в него местных языческих традиций, широкое распространение суфийских орденов, консервация родовых отношений, склонность к религиозному фанатизму и фундаментализму.
Возрождение ислама, сопровождающееся бурным ростом национального и религиозного самосознания, также началось во время Перестройки. Практически сразу стала ощущаться нехватка духовенства, литературы, преподавателей духовных школ и училищ. Исламский мир откликнулся на беду россиян – из-за рубежа стали приходить книги и деньги на строительство мечетей, приезжали муллы, учителя. Местное духовенство ехало обучатся в крупные школы Египта, Турции и Саудовской Аравии. Ислам очень неоднороден, в нем также, как и в христианстве, существует множество сект и толков, региональных различий, но большинство из них, формально, находятся под эгидой одной церкви. Приходящие из-за границы книги и духовные наставники приносили и выдавали за единственно верный, истинный ислам чуждые народам России религиозные учения. Так, на Кавказе, имеющем уже отмеченную мной склонность к фундаментализму, получил распространение ваххабизм – основанное в XVIII веке шейхом Мухаммедом ибн Абд-аль-Ваххабом обновленческое и фундаменталистское движение, ставящее своей целью возвращение к ценностям и образу жизни первоначального ислама (В Поволжье ситуация немного иная, ваххабитские кружки присутствуют, но менее популярны). Ваххабизм и идеологический хаос в мусульманских общинах, сомнительные фигуры новых религиозных авторитетов вместе с фактором национальной вражды сыграли немалую роль в распространении экстремизма и терроризма.
Послеперестроечное возрождение ислама в России еще не завершилось – он принесет немало сюрпризов, откроет много возможностей и опасностей. Уже сейчас последователи Мухаммеда представляют внушительную силу – по разным данным, мусульманами по-рождению себя считают от 10 до 15 процентов соотечественников. А процент регулярно молящихся и посещающих мечети среди них больше, чем процент искренно верующих среди православных. Среди мусульманских народов, сохранивших, в большинстве своем, традиционные ценности, высокая рождаемость, что ежегодно увеличивает их долю в общей массе населения. Пополняется община и за счет мигрантов из Азербайджана, Средней Азии и Турции, принесших свою религию в такие районы нашей страны, где доселе не возникала необходимость в мечетях. Есть немало прецедентов обращения в ислам этнических русских (как форма социального протеста, по "семейным обстоятельствам" или как сознательный духовный выбор)

Я никогда не верил мрачным прогнозам, сопровождаемых изображениями колоколен, превращенных в минареты и мечетей на месте кремлевских соборов. Мусульмане никогда не заполнят всю страну. В ближайшее столетие их численность продолжит расти, но не такими быстрыми темпами как сейчас – энергия любого взрыва, рано или поздно, иссякает. Ислам повсеместно столкнется с серьезными внутренними проблемами, уже проявляющими себя на Кавказе. Произойдет несколько расколов, возможно, некое подобие реформации. Но, в обозримом будущем, эта религия останется влиятельной силой в Российской Федерации. Государству необходима поддержка мусульманского населения и политическая стабильность. Оно будет поддерживать авторитетных и по-возможности умеренных духовных лидеров, способных обеспечить мир в своей общине, целостность страны и российского народа. Будет расширяться сотрудничество между властями и исламским духовенством в различных гуманитарных и культурных проектах. Думаю, логичным будет дальнейшее стимулирование институциональное оформление российских мусульман, выделение авторитетной для всех верующих организации, которая будет оперативно решать вопросы о вероучении, о правомерности деятельности региональных организаций и отдельных служителей (В настоящее время на эту роль претендует совет муфтиев России).
Допустим и другой вариант: к власти в России приходят ультра-патриотические силы, которые, исполняя свою программу и дав огромные преимущества РПЦ, начнут ущемлять мусульманские народы, жестко вмешиваться в дела религиозных институтов и сокращать их права. Подобные действия приведут к массовым протестам, социальному взрыву на Кавказе, в Поволжье и крупных городах страны. Взрыву, сравнимому лишь с нынешней кавказской войной. Взрыву, который, в конечном итоге, приведет к распаду страны.
Из этих слов не надо делать вывод о том, что мы должны позволять мусульманам всё. Зачастую, "толерантные" местные чиновники, опасаясь исламских криминальных кланов, допускают систематические нарушения конституции, а восстановление статуса кво воспринимается мусульманами как настоящий крестовый поход, а уступки напуганных властей служат сигналом для новых беззаконий. Нет! Только жестко гарантируя соблюдение закона государство может заслужить авторитет и не допустить распространение бандитизма и сепаратизма среди мусульман. Главное, удержаться от соблазна изменить закон под конкретный случай или в пользу одной из религий.

6.

Иудаизм является примером народно-национальной религии в известной классификации, а также древнейшим монотеистическим культом. В России его исповедуют, в подавляющем большинстве случаев, евреи (в среде самих сынов израилевых до сих пор не утихает спор – еврей – национальная принадлежность, передаваемая по-крови, или это любой человек, исповедующий иудаизм ). Не буду утомлять читателя историей российских евреев –
В XXI веке иудаизм в России не претерпит серьезных изменений и останется примерно с тем же количеством приверженцев. Никогда не будет он играть той роли, которую играют у нас православие и ислам. Количество евреев ограниченно, а случаев, когда иудеями бы становились представители других российских народов – очень мало. Так же, как и в прошлом, синагоги будут объектом нападений антисемитов. Так же, как и в прошлом, рядовые христиане и мусульмане будут простодушно не любить многострадальный народ и находить в нем причины всех своих неудач, и лишь последовательные шаги духовенства, кропотливая работа в приходах могут изменить ситуацию и помочь забыть странную смесь межрелигиозной и межнациональной вражды, убрать фактор постоянной напряженности. Вряд ли мы увидим это в ближайшем будущем – антисемитизм вновь популярен, а меры по борьбе с ним – смехотворны.

7.

За последние годы сильно возросло буддистское самосознание Тувинцев, Бурят и Калмыков. Самая старая из мировых религий в своем северном варианте (Махаяна) попала к этим народам во второй половине Средних веков и приобрела очень яркие национальные черты, вобрав в себя множество атрибутов местных верований. Буддизм не был сильно заметен среди других религий Российской империи, но для исповедавших его он стал важнейшим этнообразующим и цивилизационным фактором. На базе монастырей-дацанов действовали больницы, школы и типографии, в учебных заведениях изучалась философия, тибетская медицина и санскрит.

Как и прочие, буддизм, необоснованно, сильно пострадал в период советской власти. Сегодня его специфика заключается в том, прирост верующих идет двумя путями – через обращение представителей вышеперечисленных народов и через деятельность иностранных миссионеров, довольно успешно проповедующих среди остального населения страны. Но если для Тывы, Калмыкии и Бурятии буддизм является, без сомнения, религией традиционной, то для русских он – новинка. Тот, городской буддизм, пришедший к нам отголоском повального увлечения Запада в семидесятых-восьмидесятых годах и нашедший новых адептов на развалинах Союза мало связан с религией аборигенов и не является традиционной религией России. Развитие буддизма в названных регионах будет продолжаться, а число последователей – увеличиваться. Эта религия, не знающая джихада и крестовых походов, практически никогда не бывшая участником религиозных войн, не становившаяся обоснованием сепаратизма, гибкая и многообразная не создает напряженности в полиэтническом государстве и заслуживает всемерной поддержки на территориях традиционного распространения.

8.

То, что в предыдущей главе говорилось про буддизм, может быть сказано о шаманизме, по нескольким общим признакам объединяющим традиционные языческие верования коренных народов России. К числу этнических язычников в европейской части страны принадлежат большинство марийцев, удмуртов, и саамов некоторые чуваши и коми. За уральским хребтом древние традиционные верования сохранились в среде практически всех аборигенных народов, не исключая тех же тувинцев и бурят. РПЦ всегда считало язычников своей заблудшей паствой и не раз чередовала отправку миссионеров с командированием войсковых групп, насильно загонявших в воду аборигенов. Некрещеное население облагалось дополнительными налогами и лишалось многих прав – например, владеть землей. Принятие христианства приводило к быстрой ассимиляции малого народа русскими, а активная борьба была чревата истреблением (Так, от воинственного и многочисленного народа манси, традиционно противившегося христианизации, осталось всего шесть-семь тысяч человек). Также пострадал шаманизм в годы советской власти (Еще бы! Ведь из всего невежества, что сеяли религии, невежество шаманистов, по мнению ученых-марксистов, было наиболее дремучим), также возрождается в последние 20 лет, делаясь тем фундаментом, на котором выстраивается национальная идентичность "малых народов". Для многих из них, исчезающих и спивающихся, практически забывших свой язык, религия предков – так соломинка, которая может спасти этнос от исчезновения.
Эту роль шаманизм будет играть и в XXI веке. Если, конечно, не погибнет от пьянства вместе с носителями традиции. Предположу, что параллельно с самоидентификацией как отдельных культов шаманизм будет осознавать себя в качестве цельной религиозной единицы и образует прочный соборный институт, возглавляемый одним человеком или коллегией шаманов. Не исключены попытки модернизации, обновленчества и реформации, способные привести к расколу и выделению наднациональных языческих общин. Из всех традиционных религий шаманизм наименее устойчив ко внешним влияниям и легко вбирает в себя инородные элементы. Традиционные местные верования не избегут влияния неоязычества и New Age. Задача общества – не допустить их "опопсения" и полного растворения среди ассортимента "духовного" рынка.

9.

Настало время вернуться к православию. Каким видится его будущее и его роль в XXI веке?
Я уже познакомил вас с историей этой конфессии и дискуссией о её будущем месте в российском обществе. Стремление церкви получить особый статус в государстве не прихоть возжелавших власти иерархов, а один из способов решить большое количество серьезных проблем, вставших перед РПЦ. Во-первых, это падение темпов роста числа адептов, а в перспективе – сокращение численности приходов, во-вторых, низкий процент прихожан от общего числа "верующих" – отдельные обладатели нательных крестиков лишь отдаленно слышали об Иисусе Христе. Это, в свою очередь, порождает частые случаи перехода православных секты, объясняет ту легкость, с которой люди верят самым нелепым вещам. Будь ими безобидные гороскопы или выдаваемые за официальную позицию церкви неонацистские листовки. Нетрадиционные религиозные объединения уводят в свои ряды самую активную и образованную часть христиан – их проповедники работают гораздо более активно, их слова звучат понятнее и убедительнее. Теряет РПЦ нынешнюю молодежь – людей, в большинстве своем бездуховных, не верящих ни в Бога, ни в человека, не несущих позитивных ценностей. Людей, еще не потеряных, людей ищущих то, чем они обделены. И находящих бутылку, иглу наркомана, виртуальные миры компьютерных игр и прокуренные залы дискотек. Проблемы с прихожанами вытекают из нехватки проповедников, из неграмотности духовенства – во многих храмах батюшки не способны ответить на самые элементарные вопросы, связанные с христианским учением. А если говорить об их моральном облике, о вездесущем пьянстве...

У организации, теряющей свою конкурентоспособность, есть три пути – самоликвидироваться, с помощью решения внутренних проблем и интенсификации производства подтянуться на новый качественный уровень или, используя связи, влияние и давние заслуги заглушить соперников с помощью административных органов, углубляя внутренний кризис но создавая оболочку внешнего благополучия. Как известно, в сегодняшней России (и в бизнесе, и в политике) третий путь практикуется куда чаще. Как ни прискорбно, но заявления авторитетных священников говорят о том, что РПЦ, возможно, не осознавая того, встала именно на эту, "легкую" дорогу. Вопрос в том, пустит ли государство? Если власть будет благоразумна, если просто сохранится нынешний курс – церковь не зайдет далеко. Рано или поздно, ей придется кропотливо, вместе со своими союзниками, в числе которых первым номером должно стоять гражданское общество а вторым – Кремль, решать свои проблемы и выбираться из кризиса. И мы увидим жизнеспособную структуру, несущую в мир добро и свет, успешно выполняющую свои социализирующие, окультуривающие функции и удовлетворяющую духовные потребности самых разных типов прихожан. Но в случае, если власти придется покупать у церкви поддержку (например, при угрозе/осуществлении переворота, революции, при резкой смене политического курса), РПЦ не упустит возможность занять тёплое местечко, пусть даже для этого будет изменена конституция. Тогда её упадок не будет длиться столетиями – сегодняшнее время течет на порядок быстрее. XXI век может стать очевидцем раскола и гибели православной церкви, которую мы знаем.
Таков мой прогноз. Осталось только резюмировать да ответить на, пожалуй, главный вопрос – для чего в XXI веке нужны традиционные религии? Чего мы от них ждем?

10.

Ответ уже прозвучал в разных местах моего рассуждения. Традиционная религия является мощнейшим механизмом социализации. При её непосредственном или опосредованном участии выковываются новые личности, схожие друг с другом на столько, чтобы можно было говорить о преемственности и целостности общества.
Для групп, еще не сформировавших народа или нации религия служит одним из главных этнообразующих факторов, а для устоявшихся этносов – средством воспроизводства идентичности. Кроме того, зачастую, она задает вектор развития народа, его миссию, национальную идею.
С помощью традиционной религии из поколения в поколение транслируется уникальный для каждой культуры, но похожий набор ценностей, моральных устоев, обычаев общежития (Среди них – большая и крепкая семья, прочная государственная власть (за редким исключением), самоуправление общины и взаимопомощь) и повседневного жизненного уклада, осуществляется перенос от поколения к поколению культурного багажа народа. Я перечислил то, без чего может прожить отдельный человек, но никогда – общество. Не имея констант, точек опоры в относительном и текучем социальном мире, оно теряет способность самовоспроизводится.

Как уже говорилось в первой главе, религия (любая) служит средством выражения и преодоления отчуждения, убежищем, в котором индивидуум чувствует себя защищенным, удовлетворяет духовные потребности людей, обращающихся ко сверхъестественному, является призмой, через которую человек смотрит на мир и осмысливает его. Это фактор, формирующий мировоззрение.
Сейчас российские народы переживает кризис идентичности. Мы плохо представляем свое будущее, путаемся во многочисленных вариантах прошлого и теряемся, опускаем руки в настоящем. Смута в России совпала с общим кризисом мировых цивилизаций, не способных дать адекватный ответ мировым вызовам и противостоять уравниванию по странному, внекультурному и внецивилизационному образцу человека (человека ли?), стихийно осуществляющегося в ходе глобализации. Новое поколение открещивается от советской культуры своих родителей и не находит полноценной замены. Традиционные религии могут помочь обнаружить потерянную основу, нащупать свой путь и дать импульс к движению, вдохновить людей на борьбу с планетарными угрозами нового тысячелетия. В сложном феномене веры остался потенциал, которого хватит минимум на один рывок.

Думаю, никто не будет возражать, что традиционные религии не панацея от Российских бед, что развитое общество может осуществлять социализацию и трансляцию ценностей через другие институты. Но пока видно – с данными задачами мы справляемся из рук вон плохо, и без церквей еще не обойтись.
Исходя из этого, обобщенная судьба традиционных религий в XXI веке готовит им сначала укрепление позиций, которое будет происходить при поддержке государства, потом – ряд структурных кризисов и конкуренция со стороны новых верований, которые вынудят клерикалов не утрачивать гибкость и вовремя реагировать на вызовы времени. Из возможных новшеств – переход к сетевой системе управления взамен иерархичной и большее распространение мистических братств в рамках всех упомянутых мною конфессий.
При удачном стечении обстоятельств традиционные религии помогут российским народам преодолеть кризис идентичности. Нужно только всегда помнить – дорогу выбираем мы, люди, и никто не сделает нас лучше, кроме нас самих.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Антон Чубуков

автор материала: Чубуков Антон Сергеевич

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы