Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Быть элитой, а не называться!

Доктор экономических наук, профессор Евгений Ясин. Фото с сайта www.strf.ru Принадлежность к элите — свидетельство личных заслуг самого человека или его предков перед обществом или общественно значимыми фигурами, главным образом правителями. Так было всегда и везде. Однако в нашей стране в наше время элитой называются те, кто имеет доступ к лучшим ресурсам, имеющимся у общества. Причём распоряжаться ими нынешняя отечественная "элита" нередко предпочитает за пределами Отечества. Автор статьи Алексей Сербский напоминает о вечных ценностях тем, кто в прошлом мог жизнь за них положить.

В последние десятилетия в публицистике активно используется слово "элита". Его введение в научную и социальную лексику отражает не только новое обозначение давно известного явления, но одновременно и изменение взгляда на это явление как таковое.

В словарях социальная элита (от франц. elite — лучший, избранный) определяется достаточно широко: например, так могут называть представителей верховной государственной власти, опирающихся на поддержку средств массовой информации и силовых структур; либо высших руководителей финансовых и коммерческих организаций, которые также оказывают определяющее влияние на политическое, экономическое и социальное развитие страны. Главным основанием для отнесения тех или иных групп к "элите" является социальный статус их представителей и значимость результатов их деятельности для всего общества или его отдельных сфер.

Отъезд детей

Представление о явлении дают не только определения, но и образы общественного сознания. Как сказал знакомый: "Верный признак принадлежности к элите — если дети „ТАМ“". Действительно, одной из "ненаучных" характеристик современной российской элиты является то, что дети многих предпринимателей, чиновников и руководителей науки живут, обучаются и работают в развитых западных странах. (Есть, правда, и те, кто из России не уехал, но "головой" находится не здесь). Такое сплошь и рядом встречается. Как и то, что многие бизнесмены и бюрократы разного уровня в отпуск едут к своим детям за рубеж.

В этом проявляется неверие представителей элиты в будущее нашего общества и страны. "Мы здесь уж дострадаем, но хоть наши дети поживут иначе" — таков основной смысл жизнедеятельности и ценностной ориентации нашей элиты.

Наша современная элита в своём большинстве — это люди, выросшие в 60—70-х годах прошлого века, которые, сами будучи детьми, воспринимали мир через несколько устойчивых стереотипов: "достать", "устроиться" и "заграничное" как мера качества и нужности

Запрещать это бессмысленно. И речь не об этом. Зададимся простым вопросом: "Почему они ТАМ?". Ответ, на мой взгляд, тоже очень простой. (Притом что в каждом конкретном случае наверняка будут приводиться "уникальные" мотивы "отъезда детей", но когда явление массовое, можно говорить об общих тенденциях.) Дети в своей массе наследуют в превращённой форме цели и ценности своих родителей, и те, в частности, которые сами родители не смогли достичь. Наша современная элита в своём большинстве — это люди, выросшие в 60-70-х годах прошлого века, которые, сами будучи детьми, воспринимали мир через несколько устойчивых стереотипов: "достать", "устроиться" и "заграничное" как мера качества и нужности. Эти жизненные цели и смысловые ориентиры они передали и своим детям.

В этой связи ещё вопрос: должно ли право на государственную службу (или занятие определённых государственных должностей) ставиться в зависимость от места проживания детей?

Если соотнести наше государство с обычной нормальной страной (а нормальными могут считаться те страны, каких большинство и где проживает большинство населения Земли, то есть африканские, азиатские и латиноамериканские государства), тогда такой отъезд детей — это норма. Правда, Россия никогда не относилась во всех смыслах к таким "нормальным" странам. "Ненормальность" России — это единственная причина того, что она один из немногих оставшихся сегодня субъектов истории, у которых может быть Будущее.

Если Россия ещё думает о своём существовании вообще, целях своего Бытия и направленности своего исторического пути в мире, то придётся задуматься о ее цивилизационной миссии (стратегических целях) и российской элите. И о том, что образование — это не просто сумма знаний, которые можно получить где угодно. Как к этому ни относиться, но образование включает в себя ВСЕГДА ещё и некоторый набор цивилизационных, культурных ценностей, которые передаются и напрямую, в образах того, что такое хорошо и что такое плохо, и в процессе преподавания. Соответственно, даже перечень школьных и вузовских предметов отражает различия в системах культурных ценностей ТАМ и ЗДЕСЬ.

Критерии статуса

В опубликованной в 2007 году работе "Проблема "элиты" в сегодняшней России: размышления над результатами социологического исследования"(1) было предложено, в частности, следующее определение элиты общества: "... Социологические теории и эмпирические исследования элиты должны принимать во внимание четыре плана рассмотрения: систему властных отношений (механизмы господства и управления); ценностно-символический характер репрезентации коллективного целого или той группы, которая претендует на данную представительскую роль (общества, власти, "народа"); институциональные механизмы, с помощью которых организована сертификация достигнутой квалификации и самих процедур достижения (господство "менеджеров", функционеров, бюрократии, система специализированного признания, которая по сути своей не может быть общедоступной); систему вертикальной мобильности и социальной структуры, общественно-политического представительства. <...> Понятие элиты сочетает или соединяет разнородные критерии для выдвижения в "группу принимающих решения", то есть включает в себя все четыре плана образования и институционализации правящей группы, не говоря уже об истории образования самой проблематики элиты"(2).

"Ненормальность" России — это единственная причина того, что она один из немногих оставшихся сегодня субъектов истории, у которых может быть Будущее

Авторы считают, что важнейшим признаком элиты является открытость (3). Хотя уместнее, наверное, было бы говорить о степени открытости. Ведь и её закрытость может быть таким же признаком. Хотя, что такое "важнейший"? Самый главный? Тогда уже не открытость, а социальная эффективность должна быть важнейшим социологическим признаком элиты. Это вообще одна из "важнейших" характеристик социологических исследований — высказывать суждения без доказательства. Ведь утверждение авторов исследования основано на представлении о том, что это необходимая характеристика эффективных ("нормальных", как иногда говорят) социальных организмов. Хотя это совсем не так.

Интересно, что упоминавшееся исследование российской элиты основано не на объективных показателях её жизнедеятельности в обществе, а на основе изучения мнений её отдельных представителей по некоторым вопросам. Хотя даже на этом уровне, уровне картины мнений, результаты исследования тоже не бесспорны, поскольку сами задаваемые вопросы носят очень широкий, образный характер. Они фиксируют разве только некое настроение, отношение, но не дают ключ к пониманию культурной, социальной, политической или даже психологической характеристик изучаемой российской элиты.

Ведущие... не туда

Ещё больший интерес вызывает помещённая в этом же издании статья Евгения Ясина "Послесловие: ответ получен". Она интересна не столько с содержательной точки зрения, сколько как свидетельство сознательных установок высшей российской элиты 90-х годов и её части сегодня.

Евгений Ясин один из немногих, кто прямо оценивает означенный период как демократическую революцию: "... В основном мы традиционалистски, консервативно настроенный народ, на которого демократическая революция пока не особо повлияла. На массу вообще влияет либо очень крутая ломка социальных отношений, да и то с последующей отдачей, либо длительная практика жизни в изменившейся среде. Наша же демократическая революция 1989—1993 годов была очень мягкой, коснулась поначалу немногих, а ухудшение условий жизни большинству трудно воспринять как символ обновления" (4).

Интересно читать рассуждения бывшего министра и наставника современных студентов ВШЭ — будущих представителей нашей элиты! Даже в этом маленьком абзаце можно найти очень много.

Период 1989—1993 годов — период демократической революции. Автор, правда, не пишет, считает ли он её только политической, или оценивает и как социальную революцию. Так же, как условно называемая (по дате вооружённого свержения Временного правительства) Октябрьская революция не ограничивается ни 1917 годом, ни гражданской войной и завершается только в конце 1930-х годов.

Самоназвание этих событий 1989—1993 годов как "демократическая революция" тоже не выдерживает критики. Логика названий революций должна учитывать сущность того нового общества, переходом к которому и явилась та или иная революция. "Демократия" — всего лишь один из типов государственного управления, но никак не тип общества. Да можно ли вообще назвать этот период демократией? Опять же, о чём идёт речь: о том, что появились формальные процедуры выборов, которые существовали в другой форме и до этого? Или о том, что большинство граждан стало влиять на принятие стратегических для всего общества решений?

В другом своём суждении в этой же статье Евгений Ясин чётко говорит о своём понимании сущности "демократической революции" в стране: "... Современная российская элита — закономерный результат той трансформации, которую пережила Россия. Она сложилась из того материала, который был в наличии, и использовала те возможности, которые появились при смене плановой экономики на рыночную. Иначе и быть не могло. Революцию начинают идеалисты, а заканчивают жулики и мародёры, приобретающие потом респектабельность. И если смотреть на вещи реально, а не с позиций нравственного идеала, то выносить приговор нашей элите, исходя из приведённых оснований нельзя. Мало ли как повернётся жизнь" (5).

Если подытожить точку зрения Евгения Ясина на "демократическую революцию" в России, то оказывается, что её следствием стал приход к власти "жуликов и мародёров". Это для него не является трагедией ни общества, ни элиты. Трагедия для него в другом: в том, что нынешняя российская элита, и нынешнее российское общество настроены не "объективно" в соответствии со своими интересами", то есть в соответствии с идеалами г-на Ясина, и идут не "туда". "... Общество представляется беспросветно неготовым к модернизации, к необходимым для него переменам. <...>... Большая часть современной "элиты", если брать прежде всего аппарат исполнительной власти и силовиков, по своим взглядам ничем не отличается от массы населения" (6). Это как раз и фиксирует разрыв "идеалов" демократической революции и реального развития современной России.

Современная российская элита — закономерный результат той трансформации, которую пережила Россия

Евгений Ясин сам оказался в "беспросветном" положении большевика — участника революции 1917 года и гражданской войны, дожившего до середины 30-х годов и осуждающего советское общество и руководство как идущих "не туда". Призывая оценивать "демократическую революцию" не с позиции идеалов, а с точки зрения реальности, Евгений Ясин тут же делает прямо противоположное, когда переходит к анализу политики 2000-х годов. Он начинает судить её с позиции неких абстрактных идеалов "демократизма", которые ничего кроме бессодержательного слова-образа не несут в себе.

К сожалению, содержательно анализировать политическую систему 90-х годов в рамках этой статьи невозможно, но то, что "демократической" она была только по названию, это совершенно очевидно. Особенно если вспомнить, чем закончилась история представительных органов власти — Советов, имевших большие контрольные функции над исполнительной властью. В 1993 году произошёл вооружённый государственный переворот, закончившийся расстрелом высшего органа государственной власти — Верховного Совета Российской Федерации. Наверное, именно поэтому Евгений Ясин говорит о чрезвычайной "мягкости" этой революции.

Г-н Ясин надеется, что движение к "авторитаризму" в современной России сменится "европейским путём", который возглавит немногочисленная (по социологическому исследованию) часть современной российской элиты. Хотя "европейский путь" — это такая же абстракция, как и "демократия", которая способна разрушить общество, и не может служить его развитию.

Ни одна цивилизация не может жить без вечных ценностей, без идеологии истории и своего Пути в ней. Без соотнесения себя, своей истории и будущего с этими "вечными ценностями"

Интересно, что несколькими годами ранее американские аналитики в работе 2000 года "Глобальные тенденции 2015: диалог с неправительственными экспертами" предвидели к 2015 году две альтернативы развития России — распад и превращение в географическое понятие, или политический авторитаризм. То есть они не "боялись" политического авторитаризма в России, хотя и считали его неэффективным, а видели в нём, в отличие г-на Ясина, позитивный для России выход из эпохи "демократической революции", как противоположность исчезновению.

Путём вечных ценностей

То, что Евгений Ясин считает необходимыми качествами "элиты", другой автор, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, называет разрушительными качествами и для неё и для общества: "Российский истеблишмент воспринимает интеграцию в западную элиту как самоцель. И тем самым объективно обесценивает собственные статусные позиции, ставя под вопрос всю систему, внутри которой они сформированы" (7).

К этому Михаил Ремизов добавляет короткий горизонт сознания нынешней российской элиты, короткий горизонт целеполагания, целеориентации. Собственно, эти черты являются производными от другой проблемы — разрушения цивилизационных ценностей у многих представителей современной российской элиты, замены их на "прагматизм" и "качество жизни" в роли ценностных ориентаций, определяющих смысл жизни. Ярким представителем такого "европейского пути", пути прагматизма, и является Евгений Ясин.

Ни одна цивилизация не может жить без вечных ценностей, без идеологии истории и своего Пути в ней. Без соотнесения себя, своей истории и будущего с этими "вечными ценностями". Именно потому они так и не нравятся г-ну Ясину, именно поэтому он совершенно правильно считает, что они мешают пойти по "европейскому пути" и превратиться просто в "географическое понятие".

Надо сказать, что граждане нашей страны гораздо лучше и без книг понимают значение и место элиты в обществе. И очень реалистически, а не "с позиции идеалов".

Опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения в 2007 году, так же как и в предшествующие годы, показал, что понятие "элита" вызывает самую негативную реакцию (41 процент). Это только подтверждает наличие другой проблемы — разрыва между интересами элиты и общества. Даже на уровне оценочных суждений.

Граждане нашей страны гораздо лучше и без книг понимают значение и место элиты в обществе. И очень реалистически, а не "с позиции идеалов"

Эту картину отношения общества к элите могут дополнить исследования ВЦИОМ 2004—2005 годов, когда на вопрос, соответствует ли деятельность элиты общенациональным задачам, только три процента респондентов сказали "да", 14 процентов — "скорее соответствует", и 70 процентов — "не соответствует".

Это-то как раз и есть политическая проблема, проблема для партии власти и для представителей всех ветвей власти России вообще, а не вопрос "кого считать элитой?". Общество прекрасно представляет без всяких определений, про кого идёт речь и почему. Общество без всяких сомнений утверждало: элита России не решает общенациональных задач.

А всё-таки, кого считать элитой? И есть ли здесь какая-то проблема?

Если специально проблему не придумывать, то её здесь, конечно, просто нет. Потому что этим собирательным словом называют те социальные группы, которые играют определяющую роль как во всём обществе, так и в основных сферах его жизни.

У элиты два основных показателя — определяющее положение в социуме или в одной из его значимых сфер, и способ получения такого статуса конкретными субъектами, а также его сохранения.

Само использование этого слова как самоназвания, имеет значение конечно для элиты. В отличие от таких слов, как "бюрократия", "буржуазия", отношение к которым в обществе носит явно негативный оттенок, у слова "элита" куда более позитивные коннотации. Но в России и у этого слова, как было сказано выше, несколько "подпорчена репутация", поскольку на памяти людей происходило формирование так называемых "новых элит" страны. Люди помнят, что одной из главных предпосылок движения человека в сторону "новых элит" была именно свобода от каких бы то ни было моральных и нравственных ценностей, принятых в советском обществе и России, а также отсутствие ценностей общечеловеческих, общецивилизационных и общерелигиозных.

Консенсус элиты и общества, который пугает представителей "демократической революции", говорит не столько об авторитаризме, сколько о начале выздоровления общества от революционного угара 90-х годов

Поэтому все знают, какой должна быть элита — как совокупность определяющих жизнь общества групп с наиболее ярко выраженными позитивными ценностно-социальными качествами. Так же как понимают, что эти группы представляют противоположность нужному обществу. И повлиять на процесс формирования этих групп общество реально не может. Даже выборы не дают такой возможности.

И что же делать в такой ситуации и где искать выход? История России показывает, что в случаях такого несовпадения интересов общества и элиты выход находился: например, в опричнине Ивана Грозного или "1937 годе"... Это, может, и не самый симпатичный способ преодоления пропасти между элитой и обществом, но в конкретных условиях дефицита исторического времени и догоняющего типа развития вполне социально оправданный.

Консенсус элиты и общества, который пугает представителей "демократической революции", говорит не столько об авторитаризме, сколько о начале выздоровления общества от революционного угара 90-х годов. Вместо абстрактного идеализма "демократии" приходит цивилизационный реализм собственной исторической памяти России.

Принадлежность к элите определяют не размер собственности и не масштаб власти, а способность отдать жизнь за ценности общества, то есть отнюдь не материальные, но духовные ценности. Это утверждали своим примером и дворяне, и коммунисты. Только это обеспечивает признание в обществе статуса элиты.

Элиты без идеологии и цивилизационных ценностей — не бывает! Время материального фетишизма проходит, снова начинается История, когда право называться и входить в элиту придётся доказывать мерой своей ответственности, а не капитала.

1. Гудков Л.Д. "Проблема "элиты" в сегодняшней России: размышления над результатами социологического исследования" / Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, Ю.А. Левада. — М.: Фонд "Либеральная миссия", 2007. — 372 с.
2. Гудков Л.Д. "Проблема "элиты" в сегодняшней России: размышления над результатами социологического исследования". М. С. 27.
3. Там же. С. 27.
4. Там же. С. 367.
5. Там же. С. 369.
6. Там же. С. 364.
7. Ремизов М. Мобилизационный пакт для элиты // Известия. 06.04.2009.

Алексей Сербский

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы