Дискуссии

« вернуться к списку

версия для печати

Лебедь, рак и щука российских инноваций

Фото с сайта www.strf.ru В день публикации обращения президента РФ Дмитрия Медведева к гражданам России, в котором он описал основные проблемы и задачи государства, напомнив о необходимости ухода от сырьевой экономики, в Новосибирске состоялся международный инновационный молодёжный форум "Интерра-09". Миссия форума – привлечение внимания молодёжи к науке и инновациям и демонстрация мощного научного и технологического потенциала сибирского мегаполиса, лишенного природных ресурсов. Одним из наиболее ярких мероприятий форума стала встреча "без галстуков", где ведущие участники инновационных процессов региона и страны обсудили перспективы России на этом пути.

Должно быть наоборот

Губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский, пытаясь заранее отразить неизбежную критику, начал с того, что перечислил основные недостатки нашей экономической системы – слабая восприимчивость к инновациям, неэффективное образование, невозможность внедрения в практику фундаментальных научных достижений – и настоятельно попросил участников дискуссии не драматизировать ситуацию. Однако в своем выступлении он сумел перевернуть с ног на голову известную схему естественных экономических стимулов развития инновационной системы, где наука и образование всегда были нацелены на решение ключевых задач промышленности и производства. С его слов выходило ровно наоборот – государство пытается развивать новые технологии вопреки незначительному спросу на них со стороны промышленности.

"Поверьте, что во многих странах инновационные реалии не очень убедительные, а у России здесь свои особенные трудности, – отметил Толоконский. – Мы сегодня только создаём базовые условия, не спешите пока оценивать их эффективность. Мы остро заинтересованы в новых проектах и идеях, но проблема ещё и в том, что конкурировать наши производители до сих пор не научились, а инновации может порождать только конкурентная экономика. Ещё будучи студентом я однажды спросил директора авиационного завода НАПО им. Чкалова, почему мы, великая держава, запускаем ракеты в космос, а нормальный автомобиль сделать не умеем. И он ответил: "Потому что в космосе нет другого заказчика и потребителя, кроме нашего государства, и нет конкуренции". У нашей промышленности примитивный технологический уровень и при этом огромная рентабельность, поэтому она абсолютно не заинтересована в высокотехнологичных новшествах. Мы сегодня говорим об инновациях не потому, что этого требует наша экономика, а потому что нам есть что развивать, потому что у нас большая наука. А должно быть наоборот".

Не нужно путать высокие технологии с инновациями, а наукоёмкий бизнес с наукой, хоть они и дополняют друг друга

Идею об "особенных трудностях" нашей страны поддержал заместитель начальника стратегического департамента Минэкономразвития Леонид Водоватов, который отметил, что универсального пути развития инноваций в мире не существует, а Россия свой путь пока не нашла. Одной из причин он назвал непонимание понятия инноваций в обществе.

"Парадигма инноваций в США – первые на рынке, в Японии – это высокое качество по приемлемой цене, в Китае – высокие технологии по низкой цене. В России никакой чёткой парадигмы пока нет, а, значит, и нет критерия, под который следует подстраиваться всей инфраструктуре. Венчурный капитал работает там, где изобретатели выходят на рынок первыми, "снимая сливки". В Японии и Китае другие способы. Нам же предстоит найти свой. Но не нужно путать высокие технологии с инновациями, а наукоёмкий бизнес с наукой, хоть они и дополняют друг друга. Экономическое понятие инновации возникло около 20 лет назад благодаря переходу потребительских предпочтений. В 90-е годы потребители поняли, что им все время нужно что-то новое. И всё же новая подводная лодка – это не инновация. Нужно четко понимать, что, развивая инновации, сегодня государство финансирует, в основном, малые предприятия, а за развитие науки отвечает Минобрнауки".

Трудности перевода

Определение инновации от Леонида Водоватова как постоянное требование потребительского рынка появления "чего-нибудь нового" явно противоречило пониманию этого термина научным сообществом. Разработки учёных исторически всегда были нацелены на высокие технологии в стратегических направлениях – медицине, энергетике, оборонной промышленности, авиации и т.п., которые в большинстве своем не связаны с требованиями потребительского рынка, а являются насущной необходимостью развития всех отраслей. Отсюда и непонимание учёными принимаемых государственных мер для развития инноваций, которые в большей степени ориентированы на коммерческие компании. Дискуссия показала, что обсуждение учёными и властью одного и того же вопроса сводится к терминологическому спору из-за понимания под одинаковыми терминами совершенно разных явлений. Понимая под инновациями более глобальные явления, чем выпуск новой продукции, учёные указывают на невозможность глобального развития высоких технологий из-за недостатка квалифицированных кадров, на слабую поддержку инфраструктуры, отсутствие госзаказа и целевого финансирования. Правительство в ответ демонстрирует целый ряд полезных изменений в законодательстве, призванных способствовать развитию инноваций, и требует повышения продаж продукции наукоёмкого бизнеса, который сегодня оценивается на катастрофически низком уровне – всего 5,5 процентов от общего объёма производимой продукции в стране.

Главная же роль университетов и научных институтов – это держать планку обучения и исследований на уровне, при котором наука способна решить любые задачи, которые перед ней ставит государство

Председатель СО РАН академик Александр Асеев попытался дать определение инновации и подвести черту под основными противоречиями властных структур и непосредственных участников инновационной системы:

"Инновации это любое превращение знания в деньги, – объяснил Александр Асеев. – И хотя академическая наука в нашей стране создавалась для превращения денег в знания, в ней всегда существовали мощные традиции создания уникальных приложений фундаментальной науки в большой промышленности. Когда в конце 60-х СО АН СССР было создано молодёжное научно-техническое объединение "Факел", это был настоящий прорыв в области инноваций. Но его закрыли, разобравшись, что учёные получают за эту работу гораздо больше, чем на основном месте. Если бы это мощное начинание сумело выжить и доказать свою эффективность для государства в те годы, сегодня уже никто бы не спорил о необходимости таких организаций".

Председатель СО РАН: "Я бы стал директором завода…"

Для более ясной картины, объясняющей невозможность функционирования инновационной системы, Александр Асеев сравнил схему решения стратегических вопросов промышленности в России и в США.

"В 1996 году я оказался в Аризонском госуниверситете США и сообщил своему товарищу профессору Джонсу Бенсу, что приехал учиться капиталистическому способу ведения научной деятельности, – сообщил Асеев. – Американские коллеги долго не могли ответить на мои многочисленные вопросы, пытаясь понять, в чём проблема. Но потом объяснили, что когда в какой-то из крупных корпораций – будь то "Боинг", "Интел" или другая компания – возникает серьёзная проблема, то государство выделяет ровно столько денег, сколько необходимо на её решение. Для этого нанимают лучших специалистов со всего мира и приобретают лучшее оборудование, а задача науки в этом процессе – снабдить корпорацию кадрами, а также либо изготовить необходимое оборудование, либо дать чёткие рекомендации по параметрам для его приобретения. Главная же роль университетов и научных институтов – это держать планку обучения и исследований на уровне, при котором наука способна решить любые задачи, которые перед ней ставит государство. В России так задачи науке никто не ставит. Отечественная промышленность сегодня имеет массу нерешённых проблем, но в отсутствии господдержки она не может рассчитывать на участие в них науки. Вместо этой поддержки мы видим, что разорившиеся промышленные гиганты освободили свои площади для новых супермаркетов и торговых складов".

Самое эффективное вложение средств – это вложение в человека. Техника без него мертва, её попросту некому будет создавать

Государство создает целый ряд институтов развития инноваций, постепенно меняет законодательную базу, но организаторы этих экономических реформ и непосредственные участники процесса принципиально не сходятся во взглядах на главный принцип существования инновационной системы.

"Когда Минобрнауки говорит об инновациях, оно подразумевает, что учёные должны прекратить фундаментальные исследования и начать новый путь в сторону создания инноваций, – говорит Председатель СО РАН. – Но нужно понимать, что наука – это передний край, возвращаться с которого в прикладную сферу – это тупиковый путь. Если бы меня интересовали в науке только инновации, я давно бы стал директором завода или коммерческой компании".

Бумажные инновации

Директор "Союза развития наукоградов России" Михаил Кузнецов подтвердил, что все проблемы с инновациями – от бюрократии и неумелого управления. Он подчеркнул, что государственный интерес в развитии образования сегодня свелся к чисто формальным и узко прикладным вопросам, таким как внедрение ЕГЭ или способам организации автобусных маршрутов из сельских школ. Такой подход к фундаментальным основам развития всего общества, по его мнению, может загубить инновационную систему, так и не дав ей зародиться.

"Сегодня во многих вузах стремятся обучать студентов под конкретные специальности, хотя все понимают, что будущие специальности сегодня невозможно предугадать, – сообщает Кузнецов. – Уверенно можно утверждать лишь то, что они точно неизвестны тем, кто заявляет о своем намерении к ним готовить. Невозможно обучать специалистов тому, чего пока не существует. Нет такого понятия "прикладная наука" и "прикладные знания". Надо понимать, что наука – это чистое знание, в ходе получения которого возникают различные приложения. И это знание должно быть фундаментальным. Экономике теперь у нас учат чуть не с детского сада. А зачем, если исторический опыт уже доказал, что единственный способ решения всех сложных задач – это не узкое профилирование, а концентрация человеческого интеллекта и требуемых ресурсов в определенных местах. И не нужно искусственно создавать эти зоны, они уже существуют. Власти нужно лишь рассмотреть такие точки роста и грамотно вложить туда средства под конкретно поставленные задачи. Новосибирский Академгородок – одна из этих точек роста, типичный наукоград. Однако он не имеет права на этот статус, потому что не является муниципальным образованием. Так будем искать формальный повод, чтобы отказать или придумывать схему, как организовать поддержку? С одной стороны, мы сыпем лозунгами и декларациями об инновационном пути, с другой – создаем массу формальных препон. Сотрудничая с министерствами, мы то и дело увязаем в бюрократических спорах".

Председатель Комитета торгово-Промышленной палаты РФ по интеллектуальной собственности, ректор государственного института интеллектуальной собственности Иван Близнец заявил, что ни один принятый закон еще не поспособствовал развитию инноваций в нашей стране.

"Закон №217, разрешающий создавать коммерческие структуры при вузах и научных центрах, это мизерный шаг на пути создания необходимой инновационной структуры, – уверен Близнец. – С его появлением можно будет вкладывать интеллектуальную собственность в уставной капитал создаваемых предприятий. Но жесткое ограничение в 25 процентов возможных вложений университетами и институтами не позволит предпринимателю безоглядно вкладывать в них свои средства. На одной только интеллектуальной собственности далеко не уедешь – если мы не сможем "закачать" деньги в создаваемые компании, они будут пустым звуком. Кроме того, не решены вопросы с имуществом и с помещениями этих компаний. Государственные институты не имеют права передавать ни единого метра коммерческой организации, а должны сдавать их в аренду по конкурсу. За недостатком средств малое предприятие никогда не сможет выиграть этот конкурс. Все эти вопросы можно решить, если нас будут квалифицированные кадры по этой области".

Забыли о кадрах

Почетный гость форума "Интерра-09" академик Абел Аганбегян согласился, что в России сегодня остро не хватает квалифицированных кадров, приведя в качестве показательного примера нацпроект "Здоровье", когда все клиники страны оснащали новыми современными приборами, а работать на них оказалось некому.

"Во всех преобразованиях мы явно недооцениваем человеческий капитал, – говорит Аганбегян. – Профессор МГУ и НГУ физик Юрий Румер, который лично знал Эйнштейна и имел несколько совместных работ с Ландау, на вопрос об окупаемости строительства Новосибирского университета ответил, что если этот вуз ничего не сделает за сто лет, но сумеет воспитать хоть одного физика уровня Ландау, то все его затраты окупятся. Самое эффективное вложение средств – это вложение в человека. Техника без него мертва, её попросту некому будет создавать. Настоящие серьёзные дела решают люди, команда единомышленников. Так когда-то было создано Сибирское отделение АН СССР, когда Михаил Лаврентьев приехал в глухую Сибирь со своими коллегами и организовал самое крупное в мире переселение учёных. Вспомните время, когда наши учёные и инженеры смогли запустить баллистическую ракету, а в США в тот же срок этого не смогли сделать. Потому что тогда наши специалисты были более квалифицированы".

Кризис стал для всех нас уроком, и Россия вроде бы поняла, что продолжать вести сырьевую экономику – это тупиковый путь и нужно перераспределять деньги в другие отрасли

Аганбегян объяснил технологическое отставание России равнодушным отношением к проблемам развития вузов.

"Америка в свое время создала сто центров научного превосходства, и сегодня, бывая в их университетах, мне становится по-настоящему страшно за нашу страну, – признался академик. – Я работал в Гарварде и во многих ведущих вузах мира, в том числе и в среднем университете в Мериленде. Он имеет миллиард долларов годового бюджета, 137 зданий и 20 тысяч студентов. А Новосибирский университет не может построить новый корпус НГУ уже 25 лет! Нам необходимо критически отнестись к своим действиям и посмотреть на текущую ситуацию с мировых позиций.

Верхи могут, низы не хотят

В отличие от многих участников дискуссии, академик Абел Аганбегян объяснил причину проблем развития инноваций не только непониманием властей, но и пассивным отношением академического сообщества, в том числе, и к собственным проблемам.

"Кризис стал для всех нас уроком, и Россия вроде бы поняла, что продолжать вести сырьевую экономику – это тупиковый путь и нужно перераспределять деньги в другие отрасли. Но как можно говорить об инновационном пути развития, продолжая вкладывать 2/3 инвестиций в нефть и газ? Однако фраза классика о том, что идея становится материальной силой, когда она владеет массами, истинна, – подчеркнул он. – Носители инновационных идей – это учёные. И они должны активнее их пропагандировать, настойчиво доводя до власти. Тем более что нынешнее руководство страны вполне адекватно их воспринимает. За последний год я дважды встречался с президентом и могу подтвердить, что он очень внимательно прислушивается к мнению собеседника и в процессе разговора делает четкие логические выводы. Однако в необходимости любых реформ нужно целенаправленно убеждать не только власть, но и её окружение. И я уверен, что сегодня оно как никогда готово к этому диалогу".

Мария Роговая

источник: STRF

Последние материалы раздела

• 30 декабря 2016
  Диссертация Мединского как летучий голландец
• 30 декабря 2016
  Работа есть — денег нет
• 29 декабря 2016
  "Основной удар придется на московские и петербургские институты"
• 29 декабря 2016
  Советник Путина: Россию могут отключить от интернета
• 28 декабря 2016
  Драйверы инноваций

Обсуждение

Добавить комментарий

Обсуждение материалов доступно только после регистрации.

« к началу страницы