Интернет-портал интеллектуальной молодёжи

http://ipim.ru/discussion/979.html (версия для печати)

Дискуссии

Нечто хорошее: спрос на конкурс

Обозреватель Иван Стерлигов. Фото с сайта www.strf.ru Структура финансирования науки и высшего образования сейчас могла бы заметно измениться. Причина тривиальная, но всё же на ней стоит заострить внимание: меньше денег — больше конкуренция. Наблюдается сокращение сметного финансирования, выплат по целевым программам, оплаты учебы, хоздоговорных исследований. Некоторые организации уже сокращают рабочее время, другие экономят электроэнергию, третьи отказываются от доплат сотрудникам.

Ясно, что страдают больше вузы, чем НИИ. Университеты ведут активный поиск источников финансирования. Разумеется, там, где их найти вероятней всего: у государства. Речь идет обо всём многообразии конкурсных процедур выделения денег — от грантов до больших программ уровня организаций. Практически все опрошенные нами представители вузов говорят о конкурсной борьбе за госденьги как о важнейшем приоритете своей антикризисной финансовой политики.

На первый взгляд, рост спроса на гранты и конкурсы — вещь сугубо положительная и инструментальная. Увеличив конкурсный госзаказ на НИОКР, государство сможет в трудное время поддержать самых эффективных и привить навыки конкуренции на будущее. Эксперты ГУ-ВШЭ в своем докладе о кризисе и образовании рекомендуют поднять соответствующее финансирование в 2—3 раза, в т. ч. расширить поток денег, идущий через РФФИ и РГНФ.

Всё это мечты, не имеющие отношения к реальности, в которой у науки и образования перед лицом самых главных распорядителей бюджетных средств нет никаких серьезных лоббистов. К сожалению, финансирование если и увеличится, то несущественно, ни о каких разах речи не идет. Учитывая же девальвацию рубля, инфляцию, бюджетный секвестр, прирост вполне может оказаться нулевым.

Выходит, спрос на конкурсные деньги бурно растёт на фоне сохранения предложения. На мероприятия новой ФЦП по научным кадрам конкурс уже превышает 18 заявок на каждый лот по созданию научно-образовательного центра. По заявлениям представителей Роснауки, для победы нужно демонстрировать готовность превзойти заданные показатели по привлечению молодёжи и научным результатам "если не на порядок, то в разы". Но приведет ли ажиотаж к росту эффективности конкурсов?

Наука и образование находятся на периферии госполитики, поэтому они не только недофинансированы, но и вынуждены существовать по законам, написанным для других сфер. "Правила закупок научной продукции не позволяют быть уверенными в том, что госконтракт не попадёт к тем исполнителям, которые не сумеют обеспечить его качественное выполнение" — так отзывается о 94-ФЗ "О госзакупках" замглавы Роснауки Инна Биленкина. Дело в неадекватной значимости критерия цены работы, в сроках экспертизы, в ограничениях на подачу заявок от одной организации и т. д. Излишний вес цены вкупе с большим спросом на деньги могут привести к победе демпинговых заявок и неполучению обещанных результатов.

Помимо несовершенства законодательства потенциальных исполнителей угнетает гигантский объем запрашиваемой документации, причём требующей особенных навыков. Этот фильтр в "норме" отсеивал массу претендентов, которые сейчас, тихо матерясь, осваивают бумажные тонкости. Ещё одно следствие забюрократизированности — наличие небольшой пока прослойки консультантов и профессионалов конкурсной документации. Прослойка эта имеет все шансы коррупционно распухнуть.

Как всегда много вопросов к экспертизе. До сих пор нет обратной связи, и претендент на деньги, скажем, РФФИ, в случае отказа не узнает о причинах неудачи. Есть и более серьёзная проблема: в сравнении с передовыми странами наука в России деградирует, вместе с ней стареют и умирают заслуженные экспертные кадры. Мы не пошли по пути Китая, в похожей ситуации обратившегося лицом к внешней косвенной экспертизе — публикациям в иностранных рецензируемых журналах. Наши эксперты из плоти и крови, иногда старой и несвежей, столкнутся сейчас с возросшим потоком заявок. Это снизит качество отбора.

Есть и конкурсы, экспертиза в которых откровенно корыстна или нечестна. В условиях увеличения спроса их может стать меньше из-за возросшего внимания и навязываемой чиновникам дисциплины. Их может стать больше из-за возросших ставок. В первую очередь, это касается некоторых ведомственных программ.

Ещё одно следствие периферийного положения науки — постоянное беспокойство за судьбу всё тех же немногочисленных работающих фондов. Например, им не нашлось места в новом Бюджетном кодексе, и со вступлением его положений в силу РФФИ и РГНФ могут остановить работу. По кодексу они могут выделять деньги только организациям — членам перечня подведомственных им получателей бюджетных средств. Перечня не существует. Когда писался кодекс, вопросы финансирования грантов решили отложить до 2010 г., да так и забыли. Вопрос решится в суматохе и может принести массу волнений.

Если говорить о финансовой составляющей, конкурсы в кризис останутся средством "поддержания штанов", а не развития. Тому виной недостаток денег, масса бюрократических препон и всегдашнее отсутствие интереса к науке как к острию национального прогресса. Но голодание будет немного лечебным, ведь нагрузка на грантовые механизмы способна повысить их эффективность. Больше заявок, больше пострадавших от "кривых" норм, больше жалоб, больше требований прозрачности. Жестче конкуренция между исследователями, пусть даже разворачивающаяся в ненормальных формах. Главное, больше внимания к конкурсной системе финансирования как таковой. Учёные научатся ценить свой труд и правильно оценивать его в рублях. Множество людей получит навыки написания и подачи заявок, которые пригодятся и сейчас, и потом, когда с завершением кризиса науке, плетущейся в хвосте, вновь достанется прибавка.

Иван Стерлигов

источник: STRF