Интернет-портал интеллектуальной молодёжи

http://ipim.ru/discussion/935.html (версия для печати)

Дискуссии

Договоренности Медведева-Обамы по СНВ – не последний шаг в разоружении

Президент РФДмитрий Медведев и Президент США Барак Обама. Фото с сайта www.mail.ru В минувшее воскресенье президент США Барак Обама, находясь с визитом в Праге, объявил, что намерен вновь внести в сенат на ратификацию Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). О значении этого шага, шансах Договора на ратификацию, оценках итогов лондонской встречи президентов РФ и США и российско-американских отношений в целом рассказал в беседе с руководителем бюро РИА Новости в Нью-Йорке Дмитрием Горностаевым один из ведущих американских экспертов по внешней политике, бывший советник госсекретаря по России и СНГ в администрации Билла Клинтона, Ситвен Сестанович. Сейчас он профессор Колумбийского университета и старший эксперт по изучению России и Евразии в Совете по международным отношеням – старейшем в США исследовательском центре по внешней политике.

– Господин Сестанович, президент Барак Обама объявил о важных инициативах в сфере атома, пообещав внести на ратификацию в сенат Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и созвать саммит по вопросам ядерной безопасности. Означает ли это начало абсолютно новой политики США в ядерной области? Почему он выбрал для этого такой сложный момент – после запуска ракеты КНДР? Получит ли эта идея широкую поддержку на Капитолийском холме?

– В течение нескольких лет те, кто говорил, что у Барака Обамы нет достаточного объема знаний, интереса или опыта в международных отношениях, признавали, что в этом утверждении есть одно большое исключение – это вопросы ядерной безопасности и нераспространения. В 2005-м, в первый свой год на посту сенатора, он вместе со своим коллегой, сенатором Ричардом Лугаром совершил поездку по бывшим советским государствам, чтобы изучить, как осуществляется прогресс так называемой программы Нанна-Лугара, давнишнего американского проекта по содействию в области контроля и безопасного обращения с ядерными материалами.

Должен признать, что в то время я интерпретировал это так: очень молодой сенатор просто старается доказать, что у него есть какой-то опыт и знания в международных делах. Но с течением времени стало ясно, что Обама искренне лично обеспокоен проблемой распространения ядерного оружия. Это один из тех немногих вопросов, к которым он постоянно возвращается, потому что считает их особоенно важными.

В попытках завоевать поддержку конгресса мощным козырем президента будет его сильная личная убежденность, она увеличит шансы на скорейшую ратификацию сенатом Договора о всеобъемлющем запрещениия ядерных испытаний. Как вы, возможно, знаете, даже такой уважаемый и умеренный республиканец, как сенатор Лугар, выступил против этого Договора, когда он в последний раз был поставлен на голососвание десять лет назад. Обаме придется проявить свои способности, что убедить этого сенатора, что времена – и технологии – изменились, и что ратификация Договора сегодня не подорвет нашу национальную безопасность.

Запуск ракеты Северной Кореей – и растущие опасения того, что вскоре вновь увеличится число государств с ядерным оружием – придадут дополнительную силу и убедительность аргументам президента. Но не забывайте и о личном измерении: ему также поможет тот факт, что четыре года назад, когда он был молодым сенатором, они с Лугаром стали союзниками по этому вопросу.

– Президенты договорились начать по новому договору о сокращении стратегический вооружений. Какие уровни числа боеголовок могут обсуждаться? Какие цифры устроят Россию и США, с точки зрения сохранения способности справляться с нынешними и будущими военными вызовами? И вообще, существует ли, на Ваш взгляд, хотя бы теоретическая возможность полного ядерного разоружения?

– Возможность полного ядерного разоружения настолько отдалённа, что в ближайшей перспективе никто напрямую не будет этим заниматься. Сокращение ядерных сил даже до очень низких уровней может быть достигнуто, как признают сторонники этой идеи, только путем множества предварительных шагов. Вот почему Обама и Медведев договорились, что первый шаг должен быть простым сокращением стратегических ядерных сил до уровней немного ниже тех, о которых договорились президенты Буш и Путин в 2002 году. Вероятно, это будет не последний шаг, но на данный момент это верный шаг.

Должен добавить, что наши переговорщики могут прийти к выводу, что Россия и США на самом деле не смотрят на будущее ядерного оружия одинаково. Многие российские наблюдатели и официальные лица считают, что Вашей стране придется в большей, а не в меньшей, степени полагаться на ядерное оружие в обеспечении ее безопасности. Выступая недавно в Министерстве обороны, сам президент Медведев сказал, что неотложной задачей является увеличение боеготовности российских стратегических ядерных сил. Я считаю почти невообразимым, чтобы президент Обама сказал бы так о наших силах. Наши переговорщики постараются выяснить, есть ли здесь существенное различие (между Россией и США).

– Какова Ваша общая оценка встречи? Считаете ли вы, что достигнутые на встрече в Лондоне результаты вполне предсказуемы или же они превзошли ожидания?

– Сама встреча – и принятые заявления – вполне предсказуемы, но это не значит, что результаты не стали успехом. Обе стороны хотели донести друг до друга вполне прагматический сигнал – и им это удалось. Конечно, для прорывов нужны более детальные переговоры. Я думаю, Обама и Медведев оказались правы в том, что не стали употреблять слишком благосклонных фраз для характеристики отношений между Россией и Америкой. Можете вспомнить, что год назад, в Сочинской декларации, Буш и Путин использовали такие определения как "партнерство" и "дружба". Даже тогда, эти определения казались пустыми. Отказавшись от ничего не значащих ярлыков, два новых президента продемонстрировали, что они хотят сконцентрироваться на достижениях, а не на риторике; что они не против признать существование разногласий; и что им нужно понять, что же возможно сделать, прежде чем начать заявлять о том, что "мы партнеры". Это шаг вперед.

– Разногласий, действительно, немало и на счет возможных путей снятия этих разногласий существует немало суждений. Вы верите в то, что отношения между нашими странами могут основываться на череде обменов, таких как, например, замедление или отказ от размещения элемнтов ПРО в Европе взамен на усиление давления России на Иран и КНДР? Многие российские аналитики сомневаются, что Кремль может официально или на практике вступить в такой диалогпо принципу "услуга за услугу" с Вашингтоном. Что вы думаете об этом?

– Я всегда скептически относился к такому подходу "услуга за услугу". Да, прогресс в дипломатии всегда основан на определенной степени компромисса и даже на том, что мы называем "торговля лошадьми" – то есть политическая сделка. Но даже "торговля лошадьми" возможна лишь при некоторой степени взаимного доверия, а сейчас такого доверия не хватает. Каждая из сторон стала подозрительной в отношении мотивов другой стороны. Перед тем, как говорить о взаимных уступках, каждому государству нужно получить небольшое практическое свидетельство того, что другая сторона всерьез настроена на решение проблем. Если ни одна из сторон по-настоящему не верит в то, что наши интересы частично совпадают, тогда даже небольшие уступки могут показаться куда более дорогостоящими, чем на самом деле.

– Сохранится ли прежний градус критики в отношении России по вопросам соблиюдения прав человека, по вопросам поставок энергоносителей в Европу или же продвижение политического диалога между Москвой и Вашингтоном окажется более важным для администрации Обамы?

– Похоже, все эти вопросы останутся частью диалога.

На мой взгляд, один из наиболее интересных моментов встречи между Обамой и Медведевым стало то, что американский президент решил спросить об избиении известного правозащитника Льва Пономарева, которое произошло в Москве за день до этого. Поскольку президент Медведев так часто и публично говорил о важности укрепления верховенства права, это, вероятно, было вполне естественной темой для обсуждения.

Но было бы неплохо найти новые и более продуктивные пути обсуждения этих вопросов. В конце концов, необязательно использовать их просто как инструмент давления на Россию. У России есть собственные причины желать укрепления верховенства права. Президент Медведев, думаю, признавал это, когда сказал в прошлом году, что Россия не сможет пользоваться уважением других стран, пока не достигнет прогресса в этой области.

Что же касается энергетики, то этот вопрос является очень важным приоритетом для президента Обамы. Я полагаю, он будет возвращаться к нему снова и снова.

– Президенты избежали, по крайней мере публично, вопросов принятия Грузии и Украины в НАТО. Останутся ли эти проблемы среди раздражителей в диалоге между Москвой и Вашингтоном?

– Думаю, в самом ближайшем будущем этим вопросам будет уделяться меньше внимания, но крайне маловероятно, что произойдет полное изменение американской политики на этом направлении. Если США исключат идею членства в НАТО для Украины или Грузии, как же они смогут тогда оставлять открытым вопрос о членстве в НАТО для России? Политика открытых дверей – она не для каких-то отдельных государств.

Наиболее вероятно, на мой взгляд, то, что в течение следующих нескольких лет Россия, Грузия и Украина – и, кстати, почему бы и не Азербайджан и Казахстан вместе с ними? – так вот все они углубят сотрудничество с НАТО, но без непосредственного отношения к вопросу о членстве в альянсе. Конечно, по мере углубления сотрудничества этот вопрос естественным образом встанет. Давайте надеяться, что в будущем к нему станут относиться менее эмоционально. Повышенная политическая эмоциональность, окружающая эту проблему в последние несколько лет, является отражением отсутствия зрелости в наших отношениях.

Обратите внимание, как совершенно по-другому, этот вопрос решается в отношениях США и Китая. Ни один из серьезных китайских официальных лиц не подумал бы о том, чтобы сказать, что (военный) альянс между Америкой и Японией или между Америкой и Южной Кореей является угрозой безопасности Китая.

– По вопросу о вступлении России во Всемирную торговую организацию Обама и Медведев – как это не раз делали их предшественники – заявили, что поручат правительствам предпринять шаги для завершения процесса интеграции России в ВТО. Воплотится ли в жизнь это заявленное намерение или же оно снова постепенно исчезнет? Как Вы думаете, действительно ли Обама хочет, чтобы Россия вступила в ВТО?

– Глобальный экономический кризис наверняка несколько осложнит вступление России в ВТО, но я уверен, что президент Обама выступает за скорейшее принятие России. Включение российских торговых связей в рамки ВТО пойдет на польу всем, особенно во времена усиления давления протекционистов во всех странах.

Если же, так или иначе, российское вступление будет отложено, я надеюсь, что конгресс – отдельно от этого – предпримет действия по связанному с этим вопросу и выведет Россию и другие государства бывшего Совесткого Союза из-под действия так называемой поправки Джексона-Вэника. Этот законодательный акт играл очень позитивную роль во время холодной войны как символ поддержки прав человека. Но сегодня он позитивной роли не играет.

Некоторые в России ошибочно полагают, что поправка Джексона-Вэника блокирует экономическое сотрудничество между двумя нашими странами, но на деле она не играет никакой роли, кроме символического раздражителя.

Президент Обама должен стремиться отставить в сторону это наследие советских времен. И он может сделать это, вместе с тем ясно обозначив свою позицию в поддержку укрепления верховенства права во всех бывших советских государствах.

источник: РИА "Новости"