Интернет-портал интеллектуальной молодёжи

http://ipim.ru/discussion/795.html (версия для печати)

Дискуссии

Благодаря нацпроекту вузы определились с прорывными направлениями развития

Исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров Елена Соболева.Фото с сайта www.strf.ru Справка:
Соболева Елена Николаевна, исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров (НФПК), доктор экономических наук, профессор

За три года действия приоритетного национального проекта "Образование" господдержку получили 57 российских вузов. Они смогли не только усовершенствовать материально-техническую базу и модернизировать образовательный процесс, но и выбрать ту модель образования, которая будет для них наиболее выигрышной, и определить, по каким направлениям смогут совершить прорыв. Такие выводы делает Елена Соболева, исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров — оператора нацпроекта.

НФПК как оператор нацпроекта "Образование" в течение трёх лет сопровождал и помогал вузам в реализации их инновационных программ. Как Вы оцениваете результаты проекта?

— Окончательные итоги пока не подведены. Тем не менее уже сейчас можно сказать, что они позитивные. 57 вузов, победившие в конкурсе нацпроекта и получившие значительные средства на развитие, смогли приобрести современное оборудование, повысить квалификацию профессорско-преподавательского состава, освоить новые технологии обучения. Но, пожалуй, ещё важнее то, что у вузов появилась возможность апробировать современную модель профессионального образования, отвечающую требованиям инновационной экономики.

Я бы отметила несколько характеристик нацпроекта. Во-первых, это креативность: вузы действовали как созидатели, а не как исполнители чьей-то воли, то есть инновационные программы были спущены не сверху, а предложены самими вузами. Во-вторых, вузы-победители продемонстрировали готовность к вызовам времени, причём вызовам достаточно жёстким, связанным и с необходимостью совершенствовать саму систему образования, и с меняющейся общеэкономической ситуацией. Наконец, в-третьих, — вузовские сотрудники показали высокий уровень обучаемости, в частности, при освоении проектного метода. Мало кто помнит слова Дмитрия Медведева, сказанные почти три года назад перед стартом национальных проектов, о том, что предпринимается попытка проектным методом решить поставленные перед системой образования задачи. Иными словами, речь шла не о том, чтобы просто распределить значительные средства, а отобрать на конкурсной основе проекты вузов, направленные на достижение конкретных целей. Таким образом, ещё одним итогом нацпроекта можно считать сформированные в вузах дееспособные проектные команды.

Если сравнивать первый и второй этапы конкурса нацпроекта, каких ошибок удалось избежать?

— На первом году реализации проекта было много технических трудностей: в короткие сроки нужно было освоить большие деньги, причём освоить в соответствии с российским законодательством (основывались на законе о закупках — №94-ФЗ). За полгода квалификация команд значительно выросла, поэтому многие текущие проблемы стали решать как технические, а основной упор сделали на содержательных вопросах развития — создании инновационных учебных материалов, переподготовке кадров и т.д. Следующей плеяде вузов — 40 победителям второго этапа — было легче, они смогли лучше подготовиться, проделали большую работу на предпроектной стадии. Ректор Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета "ЛЭТИ" Дмитрий Пузанков на одном совещании признался, что его университету повезло не оказаться в числе первых 17 победителей. Были возможность, время и силы более чётко прописать программу развития, спланировать перечень мероприятий, которые позволили вузу осуществить прорыв в подготовке кадров в области электротехники. Думаю, такого же мнения придерживаются и многие другие ректоры.

На сегодня нет отстающих вузов. У Казанского технического университета возникли некоторые трудности, но и там уже зарезервирована большая часть средств, по которым провели конкурсные торги. Основная часть вузов законтрактовала почти сто процентов средств. Я уверена, что в декабре будут достигнуты все показатели. Причём не только финансового, но, самое главное, содержательного характера.

Можно отметить три характеристики нацпроекта. Первая: инновационные программы предложены самими вузами, а не спущены сверху. Вторая: вузы-победители показали готовность к вызовам времени, связанным с совершенствованием системы образования и с меняющейся экономической ситуацией. Третья: вузовские сотрудники проявили высокую обучаемость, в частности, при освоении проектного метода

Победители первого этапа большую часть средств направили на закупку оборудования. Сместились ли на втором этапе акценты, или вузы также решали главным образом проблему материально-технического оснащения?

— Основная часть средств действительно пошла на оборудование (около 70 процентов). И я прекрасно понимаю ректоров вузов, особенно технических, которые сделали ставку на оснащение. Нацпроект стартовал в условиях хронического недофинансирования системы образования. Требовалось обновление лабораторного оборудования, компьютерной техники. Некоторые ректоры признавались, что закуплено такое оборудование, на котором ещё предстоит научиться работать. Преподавателям пришлось вслед за этим тянуться. Активно развернулась программа повышения квалификации, которую необходимо продолжить и после завершения нацпроекта.

В свою очередь, гуманитарные вузы, обновив компьютерный парк, сосредоточились на развитии новых образовательных программ. Эту задачу решали, например, Высшая школа экономики, Московский государственный лингвистический университет, МГИМО и некоторые другие. Понятно, что для них основной потенциал развития — это профессорско-преподавательский состав, поэтому необходимо было сосредоточиться на повышении квалификации кадров, на разработке инновационных учебно-методических материалов, создании условий для развития академической мобильности.

Нацпроект способствовал усилению научно-исследовательской деятельности в вузах?

— Безусловно. В связи с тем, что большая часть средств пошла на закупку оборудования, опосредованно мы выходили на главную цель — создание условий для исследований. Во всех гуманитарных вузах стояла задача разработать новые учебные материалы. Известно, что у первых 17 вузов, закончивших проект в прошлом году, продолжается работа в этом направлении за счёт внебюджетных средств.

С 2009 года стартует новая программа "Научно-педагогические кадры", которая позволит усилить исследовательскую компоненту в вузах, расширить возможности для взаимодействия с отраслевыми и академическими институтами. Цель одна — повысить научный потенциал страны, а значит создать условия для того, чтобы студенты вместе с преподавателями имели возможность заниматься исследованиями. Усилилось влияние государства на развитие научных школ, создание новых исследовательских коллективов. Нацпроект положил основу для этого движения.

Конкурс нацпроекта в какой-то мере можно рассматривать как апробацию новой модели финансирования высшего образования, которая предусматривает определённую бюджетную субсидию и обязательное софинансирование со стороны вуза в объёме не менее 20 процентов от бюджетной суммы. Насколько успешно отработана такая модель?

— В какой-то степени эту задачу удалось решить. Действительно впервые финансировались проекты, предложенные по инициативе снизу. Через механизм отбора конкурсной комиссией они находили поддержку сначала в форме субсидий, потом, правда, мы всё-таки попали под минфиновский домкрат и были переведены на сметное финансирование.

Среди участников нацпроекта сейчас нет отстающих. Основная часть вузов законтрактовала почти сто процентов средств. Уверена, в декабре будут достигнуты все показатели. И не только финансового, но, самое главное, содержательного характера

Нужно ещё многое сделать для того, чтобы отладить подобный механизм финансирования. Пока этому мешают нормативно-правовые ограничения. В частности, по Бюджетному кодексу запрещается финансировать учреждения федерального подчинения из бюджетов разных уровней — федерального и регионального. Известный пример с Сибирским университетом, когда губернатор края Хлопонин был вынужден поставить перед (тогда ещё будущим) президентом Медведевым вопрос о том, что у местных властей нет возможности вкладывать средства в развитие университета и потому приходится искать какие-то окольные пути. Было дано соответствующее поручение доработать нормативные документы. Будем надеяться, что в скором времени это случится и удастся систематически финансировать образовательный процесс из бюджетов разных уровней.

Обязательное софинансирование, наверняка, должно было способствовать укреплению взаимодействия учебных заведений с промышленными предприятиями и бизнес-структурами?

— Конечно. Наибольших успехов в этом направлении достигли учреждения начального и среднего профессионального образования (победители конкурса нацпроекта в сфере НПО и СПО). Во многом это стало результатом политического решения: для участия в проекте необходимо было обеспечить софинансирование в объёме не менее ста процентов. То есть половину денег давало государство, остальные следовало привлечь со стороны работодателя или региона. Казалось бы, это чисто техническое условие, но оно сильно повлияло на то, что работодатели повернулись в сторону учреждений, которые готовят квалифицированные рабочие кадры. И не просто повернулись, а сделали их частью своих корпораций. В результате стали открываться ресурсные центры, формироваться центры сертификации рабочих профессий. Последнее очень важно — чтобы оценка подготовки специалистов проходила не в учреждениях НПО и СПО, а в независимых центрах сертификации с обязательным привлечением работодателей.

В университетах тоже сделано немало. Это касается в первую очередь вузов инженерного направления. В этих учебных заведениях произошла смычка с работодателями через совместное финансирование и общие мероприятия. Яркий пример: Самарский аэрокосмический университет, который сумел серьёзно продвинуться не только по части технической оснащённости, но и в построении современной модели подготовки кадров для космической промышленности.

Этот университет ещё в прошлом году был лидером.

— Совершенно верно. Теперь он продолжает развитие, используя стартовую площадку нацпроекта. Хорошие результаты есть в МГТУ им. Баумана, МЭИ, Санкт-Петербургском государственном университете информационных технологий, механики и оптики (бывшем ЛИТМО), ЛЭТИ, Белгородском, Вятском университетах и др.

Нужно ещё многое сделать для того, чтобы отладить механизм софинансирования. Пока этому мешают нормативно-правовые ограничения. В частности, по Бюджетному кодексу запрещено финансировать учреждения федерального подчинения из бюджетов разных уровней

По Вашему мнению, эти вузы смогут вписаться в новую систему высшего образования, которая сейчас формируется?

— Я в этом не сомневаюсь. Те вузы, которые прошли национальный проект, обязательно должны вписаться в новую конфигурацию сети вузов.

Сегодня действительно нагнетается ситуация с реформой вузовского сектора, у населения есть тревога по поводу закрытия вузов. Но надо понимать, что не меняться ничего не может. В 1990-е годы российская система образования выжила именно за счёт своей консервативности. Но умение сохранять себя (свойство любой академической среды, любого университета) никак не противоречит развитию, связанному с изменениями экономической и социальной жизни общества. В 90-е образовательная среда себя сохранила, но излишне разрослась. На современном этапе демографическая ситуация такова, что в ближайшие годы количество абитуриентов практически сравняется с количеством бюджетных мест в вузах. Не случайно на пороге XXI века встал ключевой вопрос о качестве образования. Студентов необходимо научить учиться, чтобы они могли стать конкурентоспособными (хотя я не люблю это слово, его слишком затёрли), качественно выполнять свою работу, получать новые знания и коммуникационные навыки, постоянно развиваться, а при желании и менять профессию. В этом, на мой взгляд, заключается основная задача современной системы образования — научить человека откликаться на потребности современного мира, соответствовать его запросам. Если во главу угла мы ставим качество, то повысить его можно за счёт концентрации ресурсов и усилий — финансовых, технических, наконец, человеческих. Интегративные процессы особенно важны в регионах. Неспроста именно там появились первые федеральные университеты.

Ситуация с реформой вузовского сектора нагнетается, у населения есть тревога по поводу закрытия вузов. Но надо понимать, что не меняться ничего не может. В 1990-е российская система образования выжила именно за счёт своей консервативности, но вместе с тем излишне разрослась. Не случайно на пороге XXI века остро встал вопрос о качестве образования

Вы считаете это вынужденной мерой?

— Это общемировая тенденция. Объединение образовательных учреждений происходит и в других странах, когда появляется необходимость повысить эффективность высшего профессионального образования. Объединение вузов — процесс очень непростой. В первые два-три года он может и не давать заметных результатов, приводить к некоторым конфликтам, неизбежным при реорганизации. Но в долгосрочной перспективе это обеспечивает позитивный результат: повышается эффективность расходования финансовых ресурсов (скажем, на одну большую библиотеку, а не на пять маленьких), оптимизируется структура профессорско-преподавательского состава и т.д. Важно, что при объединении повышается качество образования в силу синергии, объединения потенциала нескольких учреждений. Как показывает мировой опыт, эффект наблюдается лет через пять, а уже через 10 обычно не вызывает сомнений. Так что не следует спешить с выводами.

Эксперты отмечают, что при создании федеральных университетов объединение в большей степени имело механический характер.

— На первом этапе так, наверное, и было. Но, главное, этот процесс носил добровольный характер. Не все вузы регионов вошли в состав Сибирского и Южного федеральных университетов. Некоторые предпочли остаться самостоятельными и как-то развиваются. Интересно будет оценить их результаты и динамику. Возможно, и не нужно всех подряд объединять, а достаточно выбрать какие-то опорные точки, которые смогут совершить прорыв по определённым направлениям.

В Южном регионе один из крупнейших технических вузов — ДГТУ не вошёл в состав федерального университета, хотя ему предлагали, но инициировал объединение профильных учебных заведений региона. Это следует расценивать как вызов времени?

— Мне кажется, да. Поскольку вузы, как и любая организация, стремятся к самосохранению, но благодаря этому ищут пути развития, новые возможности для взаимодействия, чтобы не оказаться выкинутыми за борт в сложной конкурентной среде.

Государство определилось с тем, что в некоторых регионах России будут созданы федеральные университеты. В других могут возникнуть инициативные движения по объединению университетов и по созданию оптимальных моделей образования. И это правильно. Когда встанет вопрос, за каких выпускников школ бороться, эти структуры будут чувствовать преимущества по выбранному направлению развития и, скажем, в Пермском государственном университете смогут претендовать не только на выпускников школ Пермского края, но и близлежащих регионов.

Нужно определиться, что такое сотня лучших университетов мира. Если мы сделаем свой мировой рейтинг вузов, у нас будут все шансы попасть в число лидеров. Если же будем участвовать в существующих, то надо много работать, чтобы добиться этой цели

Уже есть интересные примеры. Чтобы стать исследовательским университетом, Белгородский государственный университет в рамках нацпроекта поставил задачу создания или возрождения научной школы по нанотехнологиям. В перестроечные годы произошёл отток научных кадров. По инициативе губернатора был объявлен конкурс на замещение вакантных должностей научных сотрудников Центра нанотехнологий. И специалисты стали возвращаться, приезжать из других областей (из Томска приехала целая группа учёных), потому что были созданы соответствующие условия для работы (оборудованы лаборатории) и для жизни (благоустроено жильё).

На примере Белгорода видно, как на практике произошло объединение усилий. Инициатива университета поддержана Федерацией через нацпроект и регионом — посредством участия администрации в создании условий для возрождения научной школы. Когда сходятся воедино ресурсы, политическая воля и профессиональные усилия, тогда достигается желаемый результат.

А смогут ли, по-вашему, российские университеты попасть в сотню лучших мира? Такая задача стоит, например, перед федеральными университетами.

— Для начала нужно определиться, что такое сотня лучших университетов мира. К рейтингам в России отношение своеобразное, многие руководители вузов считают, что должны быть свои рейтинги. Если мы сделаем такой рейтинг, тогда у нас будут все шансы. Если же мы будем участвовать в мировых рейтингах, то я бы сказала оптимистично, что шанс есть всегда, но надо много работать, чтобы по ряду объективных показателей попасть в число лидеров. Всё будет зависеть от того, насколько мы объединим усилия тех субъектов, о которых я говорила. Хотя задача непростая, другого пути нет. Если мы действительно хотим построить инновационную экономику, тогда необходимо развивать систему образования.

В настоящее время образование не ругает только ленивый. В частности, средства массовой информации начинают с жареных фактов, связанных с негосударственными вузами, потом в целом обсуждают вопросы взяточничества в системе образования и в итоге делают пессимистические выводы. Наверное, надо говорить о тех фактах, которые имеют место быть. Действительно, значительная часть негосударственных вузов (да и государственных тоже) не даёт качественного образования. И здесь простор для работы службе государственного надзора и контроля в сфере образования. Однако будет лучше, если мероприятия по контролю качества образования будут выполнять не государственные органы, а общественно-профессиональные объединения. И я надеюсь, что в скором времени общественно-профессиональная аккредитация образовательных программ заработает как действенный механизм контроля качества образования, так как лучший способ поставить заслон некачественному образованию — объединить усилия представителей рынка труда, общественности и профессионального сообщества, и дать им возможность решать, какое образование нужно современному обществу.

Многие вузы не дают качественного образования. И здесь простор для работы Рособрнадзору. Однако к мероприятиям по контролю качества образовательных услуг лучше привлекать не государственные органы, а общественно-профессиональные объединения, в том числе представителей рынка труда

Кстати, Вы поддерживаете идею всеобщего высшего образования?

— Только не любыми путями, только не для того, чтобы плодить в обществе дипломированных, но плохо образованных людей. С моей точки зрения не менее важно заняться развитием начального и среднего профессионального образования. Подготовить хорошего рабочего — это порой более ценно, чем трёх выпускников с вузовскими дипломами. Квалифицированный рабочий — это не тот, кто подкидывает лопатой в доменную печь каменный уголь, а тот, кто умеет работать на современных станках, знает компьютер. Вот где надо менять качество образования, создавать ресурсные центры, направлять туда толковых мастеров, людей, которые используют ИT-технологии, внедряют современные методы обучения. Кроме того, должна быть создана система непрерывного образования. Если после окончания университета у человека возникает потребность в новых знаниях, ему совершенно необязательно возвращаться в университет, он может пойти в центр дополнительного обучения. Во всём мире дополнительное образование развивается бурными темпами, в России тоже наблюдается положительная тенденция. У крупных компаний, таких как "Северсталь", "Норильский никель" и других, уже работают свои кооперативные университеты, тренинговые центры. И это нужно всячески поощрять. В данном вопросе я солидарна с позицией руководства Минобрнауки России: современную модель образования нужно рассматривать как единое целое.

В этом году национальный проект завершается для вузов. Какие направления работы и мероприятия необходимо развивать в дальнейшем?

— На мой взгляд, очень важно развивать сетевое взаимодействие вузов. За время реализации инновационных программ мы проводили много конференций, семинаров, мастер-классов и на Дальнем Востоке, и на Урале, в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Ростове — создавали площадки для обмена опытом, чтобы те вузы, которые не победили в конкурсе, могли перенять опыт участников нацпроекта. Эту работу следует продолжить.

Кроме того, нужно развивать академическую мобильность, которая только начала зарождаться в рамках нацпроекта. Слишком малые были сроки, чтобы создать комплексную программу повышения квалификации. Мне кажется важным создание условий для развития академической мобильности: нормативно-правовых, организационных, финансовых. Если преподаватели не будут получать необходимые средства и время на то, чтобы стажироваться или преподавать в других вузах, то не будет развиваться и студенческая мобильность. Здесь, видимо, государству предстоит приложить немалые усилия, чтобы создать адекватную инфраструктуру.

Важно, чтобы закупленное в рамках нацпроекта оборудование стало доступно другим учебным заведениям. Необходимо развивать центры коллективного пользования, центры коммерциализации научных разработок, научно-образовательные центры, то есть те элементы инновационной инфраструктуры, которые зародились в условиях реализации нацпроекта. Это направление также следует продвигать и поддерживать в рамках других госпрограмм.

Главное не повторить ошибку 90-х годов: когда какие-либо российские или зарубежные фонды начинали что-то финансировать — велась активная работа, как только финансирование заканчивалось — в тот же момент работа прекращалась. Например, открывали во всех университетах интернет-центры. В каких вузах они сохранились? В единицах. Очень не хотелось бы, да и не должно быть такого с нацпроектом.

В конце этого года мы планируем провести итоговую конференцию по результатам национального проекта "Образование". Её отличительной особенностью станет совместное обсуждение представителями всех уровней профессионального образования и рынка труда вопросов, касающихся развития образования. Хотелось бы, чтобы эта конференция не носила формально-отчётный характер, а стала площадкой для дискуссии о будущем профессионального образования.

Марина Муравьёва

источник: STRF