Интернет-портал интеллектуальной молодёжи

http://ipim.ru/discussion/4410.html (версия для печати)

Дискуссии

12 мгновений весны

Академик РАН Виктор Васильев. Фото Н. Деминой с сайта www.polit.ru 10 апреля 2016 года исполняется 60 лет известному российскому математику, академику РАН, профессору факультета математики НИУ-ВШЭ и главному научному сотруднику Математического института РАН, президенту Московского математического общества Виктору Васильеву.

"Дорогой Виктор, на протяжении многих лет с удовольствием слежу за Вашей замечательной научной и общественной деятельностью. Здоровья и той же преданности науке и тому, что она защищает", – такие слова попросил ему передать Анатолий Моисеевич Вершик, много лет возглавлявший Санкт-Петербургское математическое общество.

В канун юбилея принято перечитывать классиков, и мы выбрали несколько цитат из статей и интервью Виктора Анатольевича за 2011-2016 годы.

О мечтах

С "научными" мечтами всё просто: у меня есть примерно четыре задачи, к которым я время от времени возвращаюсь, потому что не знаю, как их решать, а решить хочется. Три года назад их было на одну больше… А человеческая мечта, наверное, — избавиться от страха/неуверенности за будущее этого мира и, в частности, нашей страны [1].

О решении задачек

Бывает по-разному. Бывает спросонья – решал задачки регулярным образом… Регулярный образ – это так: разбирать много примеров, рисовать много картинок, потихоньку понимать, как и что происходит в этой области… Понимаешь – но всё равно бывает так, что смотришь – и не складывается общий пазл, никаких общих слов сказать невозможно. А бывает так, что спросонья мозги еще сдвинуты набекрень – и ты понимаешь, что вот это складывается именно так. Может, это еще и потому, что за ночь отдохнул. А бывает, что просто насчитал все регулярным образом – и получилось [2].

О счастье

В молодости у меня было такое представление о счастье: попасть года на три в тюрьму где-нибудь в Скандинавии, в одиночную камеру, выписать себе учебников и выучить как следует те области современной математики, недостаточное знание которых действовало мне на нервы. К сожалению, в подобном режиме мне удалось провести только один год — второй год аспирантуры, в течение которого я занимался интенсивной зубрежкой в среднем по 11,5 часа в сутки. Это, в основном, и стало фундаментом моего научного багажа: позднее, когда пошел работать, выучить что-то новое удавалось только эпизодически, лоскутками.

Конечно, решать задачки гораздо веселее, чем учиться. Поэтому, чтобы стимулировать себя, я несколько раз сознательно выбирал такие задачи, для которых требовалось быстро разобраться в чем-то новеньком, и в увязке с их решением эта зубрежка шла гораздо эффективнее [3].

О ФАНО

От ФАНО я жду, что оно, как и было обещано: 1) оценит нашу эффективность и сделает оргвыводы, 2) наконец, объяснит нам, как заниматься наукой и какой наукой надо заниматься, 3) избавит ученых от хлопот по управлению собственностью научных учреждений. Последнее само по себе было бы неплохо, если бы удалось как следует следить за ручками. Хорошо бы — ФАНО взяло на себя еще хлопоты по закупке оборудования и реактивов, монтажу, ремонту, транспортировке и пр. — разумеется, под присмотром общественности.

Что касается пунктов 1 и 2, то очень важно, кто этим будет заниматься и чье мнение будет решающим: неграмотных чиновников и скверных ученых, которых эти чиновники назначат нам в эксперты, или ученых настоящих и независимых, включенных в мировое научное сообщество. Промежуточные варианты здесь крайне неустойчивы, во всяком случае в тех областях, где сохраняется серьезная наука, а люди дорожат своей репутацией (в частности, международной). Не берусь предсказывать, как пойдет дело, но всем уже надоевший пример ИТЭФ и Курчатовского института вселяет мало надежд на хороший вариант [4].

О репутациях

У нас же есть очень большая экологическая ниша, в которой репутационные соображения не имеют никакого значения. Есть должности, которые в принципе продаются, покупаются и раздаются по знакомству, но по закону их можно занимать только с университетским дипломом или ученой степенью. Есть лавочки (под названием университетов), по существу торгующие этими дипломами и заодно отсрочкой от армии. Этим лавочкам по закону нужно какое-то количество сотрудников с учеными степенями (в том числе обязательно и докторскими) всё равно какого происхождения. Есть другие лавочки, организующие такие степени.

Во всей этой цепочке о репутациях не идет речи, что не мешает ей успешно и прибыльно функционировать, и отмена государственного контроля и двухуровневой системы степеней будет для нее неоценимым подарком в конкурентной борьбе с более добросовестными вузами [4].

О бюрократии

В великой книге Паркинсона описаны многочисленные законы размножения бюрократии, в условиях бесконтрольности удивительно напоминающие размножение бактерий в питательной среде. Один из распространенных способов этого размножения состоит в следующем.

Поскольку для создания нового бюрократического метастаза обычно требуется какая-никакая мотивировка, берется живая и успешная человеческая инициатива, всячески приветствуется, поднимается на щит, затем возглавляется, подминается и омертвляется. После этого бюрократическая структура успешно функционирует, пишет бумаги, проводит мероприятия, отчитывается, плодит филиалы... Однако всё это происходит по чисто бюрократическим законам и в бюрократических интересах: никакой жизни и настоящего дела в этом уже нет, и случайные встречи этой деятельности со своим номинальным объектом достойны пера Кафки [5].

Об эгалитаризме в образовании

Эгалитарная идеология в области образования — один из самых гадких путей наступления политиканов на область человеческого духа. Ее цель — выравнивание образованности не по возможностям, а по результатам, которое не может быть чем-либо иным, как насильственное выравнивание всех по самому нижнему уровню [6].

О научных статьях

Не ленитесь писать статью тщательно и с любовью к читателю! Не забывайте, что журналы существуют не для авторов, не для редакторов, не для издателей, не для статистиков и даже не для облегчения жизни recruiting committees, которые, вместо того чтобы разбираться в ваших реальных достоинствах, норовят ограничиться просмотром вашего списка публикаций. Журналы существуют для читателей (правда, в эпоху arXiv их функция немного поменялась: теперь это фильтрация не жесткого, а рекомендательного характера, а также приведение к читабельному виду), и ясное доведение вашей работы до сознания сообщества — это не менее важный и ответственный труд, чем собственно получение результатов или чтение лекций в университете.

Читатель должен в самом начале узнать, что будет сделано в этой работе, и в каждый момент он должен понимать, куда вы сейчас клоните, какое место в общем здании вашей статьи занимает читаемое сейчас предложение и где заканчивается один сюжет (например, доказательство вспомогательного утверждения) и начинается другой. Не жалейте труда на примеры и картинки. А рецензент и отвечающий за вас член редколлегии — это ведь тоже читатели, и они по достоинству оценят эти ваши усилия.

…Очень полезно, чтобы в работе был сравнительно кратко и четко описываемый результат. Член редколлегии, отвечающий за вашу специальность, будет очень доволен, если ему удастся объяснить остальным суть работы в нескольких предложениях, и будет благодарен вам, если вы дадите ему такую возможность [7].

Как держать себя в руках

Вывести меня из себя было трудно. Я имею в виду – внешне. Что там внутри творится – это другой разговор. Но после той школы, которую я прошел в архивном институте, меня никакой человек из академической среды вывести из себя не может. Институт документоведения и Архивного дела – это ведомство, которое до 65-го года принадлежало НКВД/МВД. Все начальство у нас было из этой сферы… Комсомольская организация… В общем… Хамства было много… После этой школы никакой Гельфанд меня уже не мог достать… [2]

О специализации

И Арнольд, и Гельфанд – в чем они совершенно едины – так это в том, что они знали всё. Знать надо всё! И Арнольд, и Гельфанд учились у Колмогорова – тоже универсалиста. Надо стремиться к тому, чтобы знать всё. Таким людям, как Арнольд это почти удавалось. Ну, конечно, прогресс в науке движется очень быстро тогда, когда люди знают много разных вещей. Стремление к специализации очень вредно [2].

Об одной теме

Можно сказать, что, я всю жизнь занимаюсь одной темой – топологическими аспектами теории особенностей. В топологии тоже всё было… Можно сказать, что пришлось позаниматься самыми разными науками – ведь формально, это совсем разные науки. Интегральная геометрия, комбинаторика, уравнения в частных производных, теория сложности вычислений, классическая топология, маломерная топология. А с другой стороны посмотреть – это всё одно направление… [2]

Об Арнольде

…Арнольд знал всё. Если подумать, то, может быть, можно вспомнить какую-то область, которая казалась ему настолько скучной, что он ею не стал заниматься. Но вообще, он знал всё. Из него валилось много информации – про это, про это, про то, про это, и все это как-то увязывалось в один клубок: при помощи сведений из одной области он ставил задачи в другой области… Его исследовательский семинар был очень трудным, я вначале ничего не понимал! Это было так же трудно, как новорожденному человеку узнавать этот мир, как я теперь понимаю. Вот он родился, смотрит: ходят люди, издают какие-то звуки… Потом с опытом приходит понимание – когда люди произносят именно такие звуки, они показывают какие-то вещи и это всё как-то сливается. И года, может, через два, через три, я вдруг непонятным образом начал понимать, что они говорят и какой за всем этим смысл. По-моему, точно так оно происходило, как с новорожденным человеком [2].

Источники

1. http://trv-science.ru/2016/03/22/i-have-a-dream/

2. http://polit.ru/article/2012/04/11/vasiliev1/

3. http://trv-science.ru/2013/11/05/bez-samoobrazovan iya-nikak/

4. http://trv-science.ru/2013/10/22/bystroe-narastani e-ehntropii/

5. http://trv-science.ru/2012/03/13/allo-my-ishhem-ta lanty/

6. http://trv-science.ru/2012/02/14/boloto-ehgalitari zma/

7. http://trv-science.ru/2012/05/08/kto-yasno-myslit- tot-yasno-izlagaet/

источник: Полит.Ру